— Это нам?! — восхитился парень.
— Вам, дубинная роща, — хмуро ответил тренер, пробегающим пацанам. — Лучше один раз врезать, чем сто раз услышать.
— Я раз сто врежу, — обрадовался Ян и прибавил ход, хотелось попробовать побоксировать. Что, если поступить на тренера и вот так, как Гриня с Хреном с горы, работать? Или в спорт податься… — Сеня, что сдают на физвос? — спросил он у друга, который бежал позади.
— Биологию точно.
Ян скривился всем лицом, это он не потянет.
Потом часть зала застелили матами, и младших Гриня уложил, заставляя расслабляться. Это у него такая лечебная гимнастика. Их препод был переполнен различными знаниями и занимался учениками конкретно.
Вдвоём бежали. И Сеня ни в чём не уступал. Часто у них в шутку были драки и соперничество. И если Ян разбегался и подпрыгивал, чтобы дотянуться до убранного каната, Арсений делал так же.
Довольные, подбежали к старому тренеру и помогли ему подвесить груши.
— А перчатки? — поинтересовался Арсений.
Владимир Амосович натягивал на костяшки своих сильных рук бинт. — Вот так делаем и…
Тренер встал в стойку и начал, как в кино, бить по груше. Она задрожала, стала издавать дребезжащий глухой звук, а мужчина бил и бил её. Напоследок сделал прямой удар и улыбнулся парням.
— Ещё набивной боксёрский мешок и груша на подставке. На подставке сдачи дать может, — он рассмеялся. — Дураки – не мамонты, сами не вымрут, так что для вас купил специально.
Парни посмеялись. Никто на такие замечания не обижался, просто такая политика у тренеров была, так они странно общались, но и заботились, поэтому сходило им с рук.
Арсений собрался куда-то уходить, у него то ли занятия по математике, то ли девка заведена, темнил он. Планшет забрал, а Ян ему только кивнул, голыми руками бил грушу, стараясь повторить движения тренера.
Если отучиться не на тренера, а на педагога? И потом в школу пойти работать? Надо было выбрать. А в голове картинки из крутых тачек, шикарных квартир и дорогих телефонов. Ещё он одеваться мечтал красиво и дорого. Думал, что устроится в городе и бабку к себе заберёт жить. А ещё мечтал поступить в университет, быть таким же, как Арсений Семёнов.
Бульдоги. Удар, второй. Свора тянула к себе. Таким, как он, сложно выбраться в люди. Это в зале он думал, что станет другим, а попадая в свою компанию, моментально «переодевался», становился частью криминального элемента. И так продолжалось уже год. Метался, не знал, что ему нужно. От этого бил по груше с особой яростью, выбивая из неё дух, которого не было. Так лучше, чем по человеку бить.
– Харе! Она не виновата, — отогнал его Хрен с горы. — На брусья!
Каса глянул на Хренсгорова исподлобья и отошёл в сторону.
— Чертяга, — хмыкнул Владимир Амосович.
Молча отжимался, на брусьях поработал, потом, когда младшие рассосались, валялся на матах.
Ему валяться нельзя. Не весь выложился в этот раз на тренировке, голова забита масштабными планами и мечтами, и где что, не отличишь. Понимал же, что всё сразу не получить, если только…
Приглашали его присоединиться к откровенно бандитской группировке. Ему уже восемнадцать, крепкий, спортсмен, можно сказать. Это в детстве у него диагнозов был целый букет с гиперактивностью. А ближе к совершеннолетию Касьян стал тихим и уравновешенным… Ему так казалось, пока никто ему не сказал, что он себя сдерживать не умел в критических ситуациях и умом не блистал.
Арсений уже ушёл. Куда? К девчонкам. Однозначно уже пробовал, а Каса даже не думал об этом. Точнее, думал о Лерке Поповой, потому что она красивая, вкусно пахла и богато жила. Если уж гулять, то только с такой. А с ней будет обниматься Арсений Семёнов...
— Касьян, — позвал Гриня, выводя из немыслимого количества мыслей.
Парень открыл чёрные глаза. Тренер навис над ним, потом свалился рядом, сел, широко расставив колени и, глядя в дальнюю часть зала, где к Владимиру Амосовичу пришла супруга с ребёнком, грустно усмехнулся.
У них там любовь и семейное счастье, а у Касы с Гриней такого не было.
Парень натянул футболку, остыл после тренировки.
— Я семнадцать лет работаю в школе, — говорил Григорий Петрович. — И я знаю, кого стоит вытягивать, а кого нет. Так вот тебя можно вытащить.
— Откуда? — ядовито хмыкнул Ян.
— Из болота, которое тебя засасывает. Два месяца назад кто скрутил зеркала с дорогой машины на въезде? — спросил Гриня, но не смотрел на него. Закусил спичку. И этот жест очень понравился Яну. Он не курил, потому что дорого, но вот так держать что-то во рту иногда было необходимо.
— Не я.
— Ты, — Гриня покосился на него, но парень ничем не выдал своего негодования, ни один мускул на непроницаемом лице не дрогнул. — И толкнул в городе ты. Я попрошу тебя не падать ниже. Если что-то нужно, обращайся.