Они сидели на уютной кухне Сергеевых и пили чай. Вернее, Настя пила чай, а Сергей Сергеевич сидел рядом и ласково смотрел на Настю.
- Настенька, не стоит плакать, поверьте мне. Если ваша любовь так изменила вас, то это обязательно благо. Обязательно. Не может любовь принести горе, даже неразделенная.
Настя ничего не отвечала, изредка шумно высмаркивалась в дедов платок, наслаждаясь сладким чаем впервые за три месяца.
Хлопнула входная дверь.
- Дед! Ты дома? Мы с Иришкой чай пришли пить.
Ирина появилась в проеме кухонной двери с широкой приветливой улыбкой.
- Сергей Сергеевич! А мы халву к чаю купили. Свежая! Мы, правда, половину уже слопали, еще в троллейбусе…
Ирина увидела Настю и замерла. Появившийся за ней Сергей тоже замер.
- Халва нам крайне необходима! – обрадовался дед. – Давайте-ка в большую комнату перейдем, устроим церемонию, достанем все запасы: и мед, и варенье.
Сергей Сергеевич вышел из кухни, обняв Ирину за талию и увлекая ее за собой.
Сергей задержался. Сначала он просто стоял и смотрел на девушку, потом сел напротив.
- Она обидела тебя. И сама же на тебя дуется, - тихо сказал Сергей и, помолчав пару минут, добавил. - Вам помириться надо, но я не знаю как. Я люблю ее. Очень. А ты… Ты очень изменилась. И не рада как будто сама себе. Я могу тебе помочь?
- Можешь. Уже помог, - ответила Настя. Она быстро встала, аккуратно обошла растерявшегося Сергея и ушла. Никто ее не останавливал, не окликал.
Настя зашла в магазинчик напротив дома, купила белую булку с изюмом и кунжутным семенем и пошла домой пешком, на ходу откусывая от булки крупные куски.
КОНЕЦ
Конец