— Да нет, я про постель говорю, — пояснила женщина.
— А я про что? — не унимался Архип.
— Ц, — цыкнула женщина, улыбнулась и по-матерински добавила — вот, болтун!
— Вот черт! — Архип потянулся к тумбочке за телефоном, мешая нянечке застилать его постель.
— Не поняла? — нянечка выпрямилась.
Архип протиснулся межу ней и соседней кроватью, взял телефон.
— Про экзамен забыл спросить.
— Про какой экзамен? — опять не поняла нянечка.
— Извините, это я не Вам, — Архип искал в телефонной книге слово «Заяц».
— Слушаю, — тревожно сказала Юля, когда зазвонил телефон.
— Малыш, я забыл спросить, как сдала?
— Не знаю ещё, — у Юльки отлегло. — Сейчас съезжу, узнаю.
— Сразу мне отзвонись! — попросил Архип.
— Конечно. Не переживай, я думаю — всё нормально.
— Я тоже в этом уверен. Ну, всё — жду звонка. Целую.
— Я тебя тоже.
— Не грусти. Я тебя «Лю».
— Я тебя тоже.
Архип отключился.
Юлька улыбнулась. Он редко говорил такое. Почти, никогда. Но ни разу не проговорил это слово до конца. И так сойдет. Спасибо, поддержал.
Покуль увидел, что она улыбается.
— Что, он настаивает на ампутации?
— ….! — Юлька посмотрела на него с непониманием и укоризной.
— Шучу! Куда тебя?
— К Нархозу, если можно.
— Поехали, — Покль повернул ключ в замке зажигания чьей-то, взятой на время, желтой машины.
После процедур и обеда (мы говорим о времени, а не о том, как Архип с трудом всасывал какую-то жидкость, напоминающую уху, и мягкую котлету, в свой, воняющий кровью, рот) появился Вовуня с арбузом и беззубым Плисой.
— Ты бы ещё орешков покушунькать притащил! — вспомнил Архип шутку из «Городка», глядя на арбуз.
Кончилось всё тем, что они и сожрали сами арбуз, угостив соседей по палате.
А Плиса сказал, что найдет уродов, и те за все заплатят!
— Не надо, — попросил Архип. — После драчки чего кулаками махать. Я же с ружьем выбежал, так надо было стрелять. Правда, говорят, я одному челюсть сломал. Так что — квиты. Одно удивительно, — обратился он к Вове, — я не мог их свалить!
— Старый стал, наверное.
— Наверное, — сожалением произнес Архип. — А помнишь?… (Воспоминания на час, перебивая друг друга: кто кого, когда, как, при каких обстоятельствах и как точно, четко, резко, с разворота и с упором на последний удар,… гнусявым голосом).
С этими тоже поболтали много ни о чем.
И эти ушли.
И наступил тягучий вечер.
Архипу стало хуже. Тело болело. Голова была тяжелой. Слабость.
Врач переживал, почему не останавливается кровь. Нашпиговал задницу Архипа уколами. Воткнули ещё капельницу.
— Как, доктор? Буду жить? — Архип пытался сделать беззаботный вид, но с такой рожей вид был дурацким.
— Куда ты денешься?! — ответил врач. — Всё будет нормально.
— Спасибо.
— Поспи.
Проснулся, когда стемнело. Тоскливый желтый свет электрических ламп раздражал. Соседи играли в карты, смотрели маленький телевизор, читали. Капельница капала. Во рту ещё чувствовалась кровь, но уже заметно (гораздо!) меньше. «Проходит!» — порадовал сам себя Архип и почувствовал, что уже давно хочет в туалет. Нажал кнопку вызова. Пришла сестра.
— Что случилось?
— Можно выдернуть на время иглу, я в туалет хочу.
— Так сильно.
— Да.
— Может, потерпишь, чтобы всё прокапало? Немного осталось.
— Сколько это по времени.
— Минут ещё тридцать — сорок.
— Вряд ли.
— Хорошо, — сказала сестра и вытащила иглу, перекрыв капельницу. — Кровь ещё идет?
— Маленько есть, — Архип попытался встать, но тело оказалось чужим и слабым. Закружилась голова. — Ни хрена себе пельмень!
Сестра подержала его.
— Помочь?
— Нет уж, спасибо, сам справлюсь, — опираясь на спинки кроватей. Архип дотянул до двери туалета. Повернувшись к сестре, добавил: — Не подглядывать!
Сестра улыбнулась:
— Хорошо.
Архип увидел себя в зеркале. Да! Покуль прав, есть над чем посмеяться! Ещё больше захотелось «в туалет»!
Когда он увидел черную жидкость на дне унитаза и понял, что это его собственная, им же переваренная кровь, он добавил: «Мало смешного!» И побрел обратно, с гнусным ощущением внутри.
— Всё в порядке? — спросила его сестра, сделав ударение на слове «всё», когда он бледный, как снег, не смотря на зелёно-черные синяки под глазами и опухшую рожу с раздувшимся носом, появился снова в палате.