Я достаю бумагу и перестаю дышать, когда замечаю, что она развернута.
ГЛАВА 23
Кай
— Привет, — приветствует Эсмерей, когда, наконец, выходит в коридор на следующий день, одетая в потрясающее черное платье без бретелек, которое я выбрал для нее. Она бросает взгляд на свои туфли на шпильках, предлагая мне взглянуть на образ, который на ней.
При виде нее вся ярость, которая таилась во мне со вчерашнего вечера, улетучивается в мгновение.
С моей стороны было неправильно вымещать на ней свой гнев и годы разочарования. Как и все остальные в моей жизни, она не знает о моем синдроме комплекса спасателя, и о том, как тяжело с ним жить, и как сильно я пытаюсь с ним бороться.
К тому времени, когда она сказала мне, что единственный способ избавиться от Картера — это выйти замуж за кого-то другого, я уже отчаялся найти решение, и не задумываясь, решился на это. Естественно после нескольких недель бессонницы и тошноты. В тот момент меня не волновало, как женитьба на ней повлияет на мою жизнь, потому что, если я бы не помог ей, превратился бы в овощ, и единственное, что меня волновало — это ее безопасность.
— Я не думала, что ты наденешь его, — говорит она после нескольких секунд мучительного молчания и указывает на мой костюм. — После прошлой ночи.
Когда я проснулся, одна из наших домработниц, Тарина, постучала в мою дверь и сказала, что моя жена приготовила для меня наряд. Уверен, Эсмерей подумала, что это мило, учитывая, что я сделал то же самое, включая бриллиантовое колье, которое она не может перестать трогать в ожидании моего ответа.
И, конечно, я позаботился, заранее сообщив, домработницам и отцу, что мы будем спать в разных кроватях до празднования нашей свадьбы, чтобы наше отдаление не вызвало никаких вопросов.
Меньше чем через месяц нам придется спать в одной постели, так что не похоже, что мы сможем избегать этого вечно.
— Почему бы мне не сделать это, Эсмерей? — спрашиваю я, засовывая руки в карманы.
Наконец, она поднимает взгляд и встречается с моим, ее зеленые глаза покраснели, как я полагаю, из-за недостатка сна. Она сглатывает, пожимая плечами.
— Потому что я его выбрала.
Я качаю головой.
— Чепуха.
Она прикусывает губу, избегая моего взгляда.
— Так ли это? — Эсмерей подходит ближе. — Прошлой ночью ты продолжал называть меня Эсмерей, и я думала, что сегодня это изменится, но этого не произошло.
Я не понимаю, к чему она клонит. Почему ее должно беспокоить, что я называю ее по имени? Она хочет, чтобы я придумал для нее прозвище?
— Что ты имеешь в виду? Как мне следует называть тебя, если не по имени? — спрашиваю я, нахмурив брови.
Она снова опускает глаза.
— Рейв…
Неужели...… Я даже не заметил, что больше не называл ее Рейв. Это было совершенно неосознанно и, конечно, не имело целью причинить ей боль. Наверное, в глубине души меня все еще беспокоят ее слова о том, что я не в состоянии помочь всем, даже если она ни в чем не виновата.
— Ты называешь меня Эсмерей только тогда, когда ты серьезен и, по-видимому... злой, — шепчет она, после чего делает глубокий вдох.
Я удивлен, что она заметила это, в то время как я сам этого не заметил.
— Я не злюсь. Мне просто не нравится с тобой ссориться.
Она кивает, глядя мне прямо в глаза, и, если бы она не обвиняла меня в сумасшествии, по выражению ее лица я бы сказал, что это она разозлилась из-за нас двоих.
— Тогда где фиолетовый платок? — она приподнимает бровь.
Я слегка подтягиваю рукав пиджака, чтобы показать ей импровизированный браслет, который я сделала из платка. Ее глаза загораются, когда она касается его пальцем, задевая мое запястье.
— Просто он подходит к моему банту, понимаешь? — говорит Эсмерей, продолжая прикасаться к нему, а значит, и ко мне.
Она медленно проводит пальцем по моей коже, если бы на мне не было костюма, она бы увидела мурашки, которые появляются только от ее прикосновений. Один единственный взгляд, и она бы все поняла.
— Понимаю, — улыбаюсь, затем беру ее руку, чтобы она могла держаться за меня, пока мы спускаемся по лестнице.
— Итак, у нас все в порядке?
— Как и должно быть, — говорю ей, открывая перед дверь, когда мы добираемся до первого этажа. — После тебя, — протягиваю руку к выходу, наблюдая, как она нерешительно выходит наружу. Платье Эсмерей плотно облегает ее пышные формы, а разрез от колен до пят подчеркивает стройные ноги. Ее каштановые волосы, как всегда, распущены и уложены в несколько элегантных локонов.
Мы идем по тротуарной дорожке, налево, где припаркованы машины, и садимся в одну из них. Дом окружен деревьями и небольшим садом, полным цветов, которые придают колорита.
Кендрик уже сидит за рулем, поглядывая на меня в зеркало заднего вида.
— Мистер и миссис Грейвс, — он кивает нам, прежде чем отъехать.
Всю дорогу до мероприятия Эсмерей ерзала на своем месте, поправляя платье, играя с волосами и выпуская воздух из легких, поглядывая на улицу.
— Твои извинения приняты, — бормочу я, после того, как некоторое время наблюдаю, как она прикусывает нижнюю губу.
Она поворачивает голову ко мне, и ей требуется секунда, чтобы осознать смысл моих слов.
— Ты ничего не ответил вчера вечером, — тон Эсмерей обвиняющий, мое молчание явно беспокоит ее.
— Когда я вышел из душа, записки уже не было. Я подумал, что ты передумала извиняться, — говорю ей, и машина останавливается.
Она качает головой, и я протягиваю ей руку, зная, что мы не можем тратить время на разговоры. Эсмерей принимает ее со слабой улыбкой на губах. Я уже подготовил ее к тому, что должно произойти, но это не значит, что ее меньше пугает мысль о том, что на этом мероприятии повсюду будут папарацци.
Как только мы выходим из машины, папарацци уже фотографируют нас. Это первые новости, которые они получили о семье Грейвс за многие годы. Прошло много времени с тех пор, как в нашей семье происходили какие-либо изменения.
Так что я знаю, что они съедят это дерьмо.
— Не о чем беспокоиться. Просто улыбнись, — шепчу ей на ухо, когда замечаю, что она затаила дыхание.
Она делает, как я говорю я, улыбается фотографиям, словно была рождена для этого, а мы становимся все ближе и ближе. Моя рука лежит на ее талии и иногда скользит ниже, в то время как ее рука продолжает блуждать от моей груди к плечам или шее.
Папарацци стоят по обе стороны от нас, путь ко входу устлан красной ковровой дорожкой. Я поднимаю глаза на высокое старинное здание, пока один из фотографов не просит меня подойти и обнять ее сзади. Я делаю, как он говорит, и когда встаю у нее за спиной, спина Эсмерей каменеет, а ее хриплое дыхание становится таким громким, что я задаюсь вопросом, слышат ли его папарацци. Мой член растет в штанах, и я испытываю искушение ощутить вкус нежной кожи на ее шее.