Пожалуйста, кричи, пожалуйста, брось что-нибудь, но не запирайся.
— Кай, я умоляю тебя. Не уходи от меня вот так, — бормочу я, лаская его лицо и слезы наворачиваются на глаза. — Почему ты не можешь посмотреть на меня? — дрожу от страха, прижимаясь лбом к его лбу.
Его ладони обхватывают мои запястья, разрывая прикосновение к его телу. Он встает, возвышаясь надо мной своим ростом. В глубине души я жалею, что спросила о причине, по которой он не может посмотреть мне в глаза, потому что теперь, когда он смотрит, у меня подкашиваются колени самым ужасным образом из всех возможных. Я хочу стереть это из своей памяти.
— Перестань прикасаться ко мне. Перестань совать свой нос повсюду. Перестань разговаривать со мной. Прекрати, — говорит Кай резким голосом и я втягиваю воздух, боясь, что, если я выпущу хоть немного воздуха, он прикажет мне тоже перестать дышать. — Я не могу смотреть на тебя, когда ты напоминаешь о смерти моего отца.
Я опускаю руки вдоль тела и слезы, которые были заключены в уголках моих глаз, вырываются на свободу и текут по щекам, не собираясь останавливаться. Температура моего тела опускается ниже, чем когда-либо, превращая меня в ледяную гору, когда до моего сознания доходят его слова.
Напоминание о смерти его отца? Что это значит?
Он уходит с яростным вздохом, открывая дверь так резко, что она срывается с петель. Я поворачиваюсь на цыпочках, и с моих губ срывается холодный вздох, когда я смотрю в спину человека, которого когда-то знала. По крайней мере, я так думала.
— Что это значит? — удается мне спросить сквозь поток слез.
Когда он говорит, он не поворачивается ко мне и не потому что не хочет, а потому что не может.
— В своих последних словах он сказал мне, что умрет счастливым, зная, что я женат на тебе. Как я могу быть спокоен, если наш брак никогда не был настоящим?
Я знаю без тени сомнения, что если бы он стоял лицом ко мне, когда произносил эти слова, то не смог бы произнести их вслух. Так или иначе, это все равно меня расстраивает.
Прежде чем уйти, он обращается ко мне еще раз.
— Приведи себя в порядок. Мы уходим.
«Приведи себя в порядок», как будто он знает, как сильно ранил меня. Он сделал это добровольно и несмотря на это, именно мне приходится вытирать слезы, которые он вызвал.
Как только он скрывается из виду, я разражаюсь рыданиями, прикрывая их ладонями — звук, который я не узнаю и не могу принять за свой собственный. Что-то пронзает мою грудь, уничтожая прекрасные воспоминания о последних нескольких месяцах, заменяя их самым уродливым чувством, от которого только может страдать сердце: болью.
Наш брак никогда не был настоящим.
В глубине души я это знаю, но мне восемнадцать и я переживаю свои первые мгновения рядом с мужчиной, который какое-то время был идеальным воплощением моей мечты. Даже если я сдерживала себя от любви к нему, это была невыполнимая миссия, когда он купил меня тем, что казалось искренними чувствами.
Но теперь я знаю, что это не так.
Поднявшись с пола и взяв в руки все осколки, я спускаюсь по лестнице с высохшими слезами на щеках и кровью в груди. Гордо подняв подбородок, я прохожу мимо Кая, оставляя его позади себя.
Поездка на кладбище проходит в тишине и я надеюсь, что ему это нравится, потому что отныне между нами все будет именно так. Я перееду из его комнаты, желательно на нижний этаж, подальше от него и буду давать ему то, что он хочет — никаких прикосновений, никаких разговоров, никакого тыкания носом, ничего. В общем, я ему не нужна.
Пусть считает, что дело сделано.
Мы вместе проходим через ворота, Кендрик в нескольких шагах позади нас. Мы холодны, как цемент у нас под ногами и даже ни разу не посмотрели друг на друга или не попытались приблизиться. Совсем наоборот. Расстояние между нами становится все больше и больше с каждым шагом, который мы делаем туда, где находятся наши семьи и друзья.
Лейси замечает нас первой, вскакивает со стула, на котором вытирала слезы салфеткой и бежит к брату. Кай опускается на колени, но чуть не падает на спину, когда сестра обвивает его шею руками. Я оставляю их наедине и подхожу поближе к Тристану, Киарану и Райкеру.
Киаран кладет руку мне на спину, поверх пальто, которое я выбрала, чтобы защитить меня не от холода снаружи, а от ветра, который проникает внутрь меня. Он указывает подбородком на Кая.
— Как он? — спрашивает Киаран.
Я делаю глубокий вдох, вежливо улыбаюсь ему, прежде чем опустить взгляд на свои руки.
— Ужасно. С тех пор он отказывается разговаривать, а когда я попыталась поговорить с ним об этом, он сказал несколько обидных вещей.
Он вздыхает, проводя рукой по своим длинным и идеально уложенным волосам. Тристан подходит ко мне чуть ближе, на его лице выражение, полное жалости.
— Постарайся не принимать это близко к сердцу, Эсмерей. Смерть отца, на руках, может травмировать. Просто будь рядом с ним и покажи ему, что маска, которую он надевает, на тебя не действует.
Райкер просто смотрит на меня краем глаза, не произнося ни слова. Я сглатываю и киваю Тристану, прежде чем извиниться.
Рейвен подбегает ко мне, крепко прижимает к груди и как бы мне ни нравилось это знакомое и теплое чувство, если я еще хоть минуту пробуду в ее объятиях, из моих глаз снова потекут слезы. Я вырываюсь, перед глазами все уже затуманилось. Она озабоченно хмурится, поднимая руку, чтобы поиграть с моими волосами.
— Как дела? — спрашивает она.
— Где наши родители? — оглядываюсь в поисках них, но их нигде нет. Когда Рейв опускает плечи, я уже знаю ответ. — Это крайне неуважительно, — бормочу себе под нос, сжимая пальцы в кулак.
— Не обращай внимания, — Рейв кладет свою руку поверх моей. — Этого достаточно, пока ты рядом с ним. Он хочет, чтобы рядом с ним была ты, Эсме, а не твоя семья.
Я саркастически усмехаюсь, наблюдая, как Кай подходит к микрофону.
— Уверяю тебя, это не так, — и, похоже, он слышит меня, потому что резко поднимает голову и встречается со мной взглядом.
Рейвен прикусывает щеку изнутри, пожимая плечами.
— Не знаю как ты, но я бы сказала, что я права.
Когда я снова обращаю на него внимание, он идет, опустив голову к тротуару, его плечи опущены в знак поражения. Я сожалею о том эгоизме, который проявила сегодня, приняв его слова близко к сердцу, вместо того чтобы думать, что он ранен и просто защищается.
Мой взгляд падает на живот моей сестры, который растет с каждым днем, и я не могу не огорчиться. Я положил ладонь на ее руку, поглаживая ее.