Я люблю ее. Я чертовски люблю ее и сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть ее, чего бы это ни стоило. Если она не захочет меня видеть, я буду умолять, я встану на колени, я сделаю все, о чем она меня попросит. Я хочу, чтобы она вернулась и это единственное, что меня волнует. Мой единственный приоритет.
И в этот момент я жалею, что так и не сказал ей, что люблю ее.
— Кай, — говорит Кендрик, его руки так крепко сжимают руль, что костяшки пальцев белеют. — Есть кое-что, что ты должен знать.
Я провожаю его взглядом, молча требуя любой информации, которой он располагает. Сейчас важно все. Эсмерей некуда пойти, кроме как к себе домой и именно поэтому я отправился сперва туда. Но ее там не было.
— Машина зарегистрирована на имя Картера, так что это подтверждает то, что я видел.
Я прекращаю эти милые игры и снимаю свой джентльменский костюм. Никто не заберет у меня жену. Ни человек, ни существо, даже смерть. Потому что, если она умрет, я, черт возьми, умру вместе с ней.
И все же в моем воображении возникает другая сцена, которую я ненавижу больше, чем первую.
— Что, если бы она попросила его заехать за ней? — спрашиваю я, глядя на профиль Кендрика. Моя кровь закипает от этой мысли.
Он хмурится, бросая на меня взгляд.
— Зачем ей это делать? Она была очень счастлива с тех пор, как вы поженились.
Дергаю волосы и провожу ладонями по лицу.
— Она была такой. Пока я все не испортил.
— Что случилось?
Я делаю жест рукой, не в настроении разговаривать.
Есть две версии того, как это произошло и я не знаю, какая из них мне больше нравится. Та, в которой она никогда не хотела уходить от меня, что бы я ни делал, но Картер пригрозил, что она уйдет с ним? Или та, в которой я ей надоел и вызвал у нее такое сильное отвращение, что она больше не захотела меня видеть, а выбрала его вместо меня?
Но тогда, если бы она была настолько безумна и не хотела иметь со мной ничего общего, она бы не стала готовить мне завтрак. Или, может быть, она сделала это в последний раз перед уходом.
Боже, у меня болит голова. Если бы я вел себя с ней так, как она того заслуживала, она бы все равно пришла ко мне, чтобы поговорить о Картере.
— Сколько у нас еще есть времени, пока мы не доберемся туда? — спрашиваю я, выглядывая в окно.
Он смотрит на телефон, который сжимает в руках.
— Пять минут.
— Две.
У меня в кармане звенит телефон, и я тут же достаю его, мои глаза вспыхивают при виде уведомления на экране. Это от Эсмерей. Я делаю глубокий вдох и сдвигаю его влево, пока не появляется сообщение о разговоре. В последний раз, когда мы обменивались сообщениями, речь шла о Пурпуре и о том, что нам нужен новый ковер внизу, потому что он накакал, даже не успев выйти из дома.
При воспоминании об этом на моем лице появляется улыбка, но она быстро исчезает, когда я читаю ее сообщение.
Моя прекрасная жена: Ты свободен.
Я тут же набираю ее номер, но телефон снова отключен. Сжимаю телефон в руке, чуть не раздавив его.
— Черт, — кричу, ударяя им по панели. — Черт, черт, черт.
Что она имеет в виду, говоря, что я свободен? Я еще больше загнан в угол, чем был раньше и еще больше запутался в выборе, который ей пришлось сделать.
Она сказала, что я свободен, потому что показалось, что я этого хотел, или это Картер заставил ее отправить это сообщение?
Что, черт возьми, происходит?
Кендрик бросает на меня взгляд.
— Что случилось?
Моя челюсть дергается и я чувствую вкус крови на языке, когда снова начинаю говорить.
— Езжай, черт возьми, быстрее.
Он нажимает на педаль газа, заставляя меня вжаться в сиденье, а сам поворачивает направо к заброшенному дому. Перед ним припаркован лимузин и я выхожу из машины еще до того, как Кендрик останавливает ее. Я пытаюсь открыть дверь, зову ее по имени, но внутри никого нет.
Когда перевожу взгляд на большие ворота и решаю перелезть через них, Кендрик сжимает мою футболку в кулаке, останавливая меня.
— Что, черт возьми, с тобой не так? Отпусти меня, — отталкиваю его, и он щелкает конвертом у меня перед глазами. — Где ты это нашел? — мои глаза выпучиваются, и я немедленно беру конверт из его рук, открывая его.
— Это было под дворниками. Что там написано? — спрашивает он, видя, что я снова и снова перечитываю одно-единственное слово.
Попался.
ГЛАВА 49
Эсмерей
Впервые я оказалась в самолете, когда мы с Каем летели в Лос-Анджелес, чтобы пожениться. Хотя в тот момент он не был моим любимым человеком, я восхищалась открывшимся видом и в этом кресле я чувствовала себя как дома. Шесть часов подряд я просидела на своем месте, разглядывая облака и возвышающиеся над ними огромные здания, и с улыбкой на лице делал снимки на телефон.
Кай ни разу не прервал меня. Он не спросил, почему я была так очарована полетом или почему я не могла вымолвить ни слова за все время. По правде говоря, мне было плохо и я боялась, что если я что-нибудь скажу, то все ему выложу.
Этот Рейвс дерьмовый.
Картер разрешил занять место у окна и сел рядом со мной, но мне это не нравится. Я чувствую его дыхание на своей коже и время от времени я встаю, прикрывая рот ладонью и меня рвет в ванную, пока я не чувствую, что меня вырвало и внутренностями тоже.
Он спросил, не нужно ли мне чего-нибудь, чтобы почувствовать себя лучше, но я просто покачала головой, вместо того чтобы попросить его отвезти меня домой. Это вертелось у меня на языке и мне было больно, когда под словом «домой» я подразумевала Кая.
Потом я вспомнила, что он, возможно, даже не хотел, чтобы я была рядом. Возможно, он просто радовался, что наконец-то избавился от бремени, свалившегося на его голову несколько месяцев назад.
С глубоким вздохом я откидываю голову на подголовник, моля Бога, чтобы меня больше не вырвало. Когда это случилось в пятый раз, с меня было достаточно, и, честно говоря, я думаю, что в этот момент меня может вырвать только водой.
— Любовь моя, скажи мне, что я могу для тебя сделать, — Картер гладит меня по голове и это прозвище сразу отдаляет к нему.
Я уверена, что мои глаза устремлены в его сторону.
— Не называй меня «любовь моя». И единственное, что ты можешь сделать, это сказать мне, куда мы направляемся.
Любовь моя. Прозвище Кая. Я не могу решить, какое из прозвищ мне нравится больше, потому что все они связаны с определенным моментом в нашей жизни.
Нарушительница спокойствия, потому что я доставляла ему проблемы.
Рей, потому что я была лучиком солнца в его жизни.