Веретено как мог аккуратно снял плетения и отошел, чтобы не мешать.
Донно казалось, что они опоздали, что внутри давно уже пусто.
Он все пытался войти в привычное состояние холодного отрешения, но нервничал так, что даже простая школьная «замиралка», которую он хотел сплести, никак не складывалась.
Алесь держал в руке плашку обездвиживающего амулета, в другой — табельный пистолет. Мага это оружие может не испугать, но чем черт не шутит. Сюда уже едут оперативники Артемиуса и на всякий случай скорая, так что они решили, что даже если детям повредит обездвиживающее заклинание, это в любом случае можно будет поправить.
Полицейский рывком распахнул дверь по знаку Донно, и тот нырнул вслед за Алесем внутрь, скользя спиной к стене. Предбанника не было, открывалось сразу просторное помещение: бетонный пол, поток труб по стенам и потолку, серый куб котла посредине.
Внутри горела желтым электрическая лампочка, резанувшая с непривычки по глазам. По левую руку, со стороны Алеся — небольшая дверь, скорее всего подсобка.
Тени за котлом дрогнули, и Донно швырнул туда слабую свою замиралку, одновременно чувствуя как отчего-то перехватывает горло.
Свинцовая бляшка артефакта-детектора на груди Алеся полыхнула синим, и тот еще успел крикнуть: «Назад!».
На плечи Донно обрушилась тяжесть, и он лицом вниз рухнул на бетонный пол, последним усилием выбрасывая режущие чары в сторону взбесившихся теней за котлом.
Показалось, что они стали сияюще-белыми, словно снег под солнцем.
В следующий миг его глаза сожрала тьма, а в пальцы правой руки вгрызлись железные челюсти. Где-то застонал Алесь, и нарастающий вой перекрыл все остальные звуки.
Дальше было смутно и едва понятно, Донно ворочался, как пришпиленный и придавленный стеклом жук, но сбросить чары не мог. Он едва слышал и ничего не видел, и только когда прибыло подкрепление, с них сняли чужое воздействие.
— Почему не подождал? Почему полез сам? Ты, блин, понимаешь, что ты натворил? Они успели замести все следы, пока мы ехали, успели свалить!..
Заместитель Артемиуса брызгал слюной в лицо Донно и с ненавистью толкал его в грудь с каждым словом.
Донно молча смотрел в искаженное тонкое лицо Константина. Артемиус к ним не подходил, под его руководством бригада магов осматривала место происшествия.
Правая щека онемела — Донно ссадил ее, падая. Ладонь кровила: уходя, один из преступников почти раздавил пальцы, наступив на них.
Их накрыли мощным заклятьем, и пока они валялись мордами в землю, преступники ушли.
Донно думал, что справится.
Разбитые губы саднило.
В итоге так и получается: без своих сил он никто.
Почему он подумал, что выйдет? Еще и мозги потерял, поддавшись адреналиновому порыву. Все, ради чего другие сегодня рвали жилы и отдавали по частям свою жизнь, он просто угробил.
Артемиус не обращал на него внимания, будто его больше не было на свете.
Да так, наверно, и было: Донно перестал существовать еще полгода назад.
Конец первой части
Часть 2. Весна, которая не наступит
Разная ложь
Золото и пепел говорили люди. Порой это было настолько невыносимо, что Лейтэ выворачивало наизнанку.
Ребята в новом классе приняли его почти радушно, он не ожидал. Хотя многие из них не говорили то, что на самом деле думали, но куратор объяснил ему, что следует различать вежливые условности и настоящую ложь. Ту, что во вред. И еще необходимо научиться узнавать, где человек нарочно врет, а где фантазирует, или же сам верит в неправду.
Это было сложно. Люди оказались куда глубже и многосоставнее, чем представлялось Лейтэ прежде.
— Слушай, ну ты возьми в библиотеке книжку про психологию какую-нибудь, — бодро посоветовал куратор, когда Лейтэ поделился этим наблюдением.
Куратор был магом. Как почти все в подготовительном отделении, и это было непривычно. Прежде Лейтэ встречал их очень редко. Раз в год в школу приходили — читали лекции о безопасности и раздавали бесплатные амулеты-щиты. И еще у соседки один из сыновей был магом — но парень учился в столице и приезжал очень редко.
Лейтэ никогда не думал, что сам станет одним из них. Ну, иногда с пацанами раздумывали, как бы оно это было, но всерьез — никогда.
Мама плакала очень. И Лейтэ теперь видел: все, что она говорит — правда. То есть та правда, в которую она сама верит.
— Ну, это такой философский вопрос, — почесывая затылок, говорил куратор. — Абсолютной истины вроде как нет, хотя некоторые считают, что есть… но ты себе голову не забивай, все равно еще неизвестно, что вам будут впаривать на занятиях по теормагии и философии. Я бы тебе посоветовал книжку и про это в библиотеке взять, но лучше не надо. Некоторые преподы умников не любят.