– Здесь дядя Виктор создал тот мир, о котором он всегда мечтал. – Продолжил парень, пробегая взглядом от строчки к строчке, ища нужное место. – А точнее, это были два мира, в которых он жил. Реальный, для нас, и тот другой мир, где он черпал свои идеи. Все со временем здесь буквально пропиталось им. Я чувствовал это всегда, и тот странный силуэт, который я видел в детстве в гостиной дома, и случай, когда я пропал в этом доме, связаны между собой. Это не что иное, как мой дядя, который попросту приоткрыл завесу и впустил меня в свой мир. Он знал всегда, как я отношусь к дому и, что для меня значат поездки сюда, поэтому в своем завещании, он мне подарил нечто большее, чем просто дом. Он подарил мне ключ от двери, которая ведёт в этот двойной мир. Он подарил мне шанс выбирать, хочу ли я остаться в рутине своей повседневности или, может быть, решусь на шаг, который когда-то сделал он. А ротонда – это тот самый путь, на который я должен ступить, если хочу получить его наследство. В противном случае, эти два мира просто исчезнут по истечении года действия завещания.
– Но кто тогда тот темный силуэт, который ты видел, и кто пишет книгу, оставляя нам рукописи? И главное, где же Лиза?
Светлана смотрела в сторону Андрея и вновь поняла, что он все знает, оттого на его лице эта улыбка и уверенность в глазах. Девушка медленно произнесла чуть охрипшим от волнения голосом:
– Она все еще в этом доме.
– Именно так. Она здесь, и чтобы нам найти Лизу, нужно следовать за ней. – Он повернул книгу текстом к Светлане и процитировал по памяти. – «Кто-то или что-то забрало ее. Но она жива, я знаю это, она жива, потому что я все еще могу пойти за ней. Тот мир, который открыл мне свои объятия, оказался куда более опасным, чем мне казалось изначально, но не ступить на его путь я уже не могу».
Он вновь стал перелистывать страницы, продолжая:
- Именно это и нужно моему дяде, чтобы я спустился вниз, и этим самым до конца прошел и его путь. Лиза, стала всего лишь предлогом, от которого я не смогу отказаться, поэтому и верю, что она все еще жива. Я нужен этому дому, иначе, если я уйду отсюда, он попросту потеряет свою силу и созданный здесь мир рассыплется и погибнет, и дом превратится в обычный дом. И он ничем не будет отличать от...
– От бумажного дома, – закончила за него Светлана.
Андрей кивнул.
– Вот теперь и ты все понимаешь. Именно об этом мой рассказ, который я написал в детстве. Бумажный дом, то есть пустой дом. Дом, в котором невозможно жить.
Он вновь остановил свой взгляд на книге и прочел, еще один отрывок.
- «Города и страны погибнут от человеческой злости и невежества, реки превратятся в опустевшие каньоны, а горы сравняются с пустыней и, только созданное человеческой мыслью, останется вечным. В возвышающихся над черной пустыней осколках древних руин, ветра будут петь свои унылые песни, превращаясь в единственную песню, которую сможет услышать лишь тот, кому открыты тайны, скрывающиеся в недрах земли».
Светлана, подойдя к Андрею, обняла его и положила голову парню на плечо. В этот момент ей стало по-настоящему уютно и спокойно от его тепла. Она не знала, в какой момент Андрей открыл тайну, разобравшись в истинном послании своего дяди, но верила, что он нашел правильный путь и пускай, эта дорога выбрана не им самим, но предназначена она ему и Андрей готов был пройти ее до конца.
- Не знаю, чем все это закончится для нас, но боюсь, другого пути уже нет.
Светлана посмотрела ему прямо в глаза и, прикоснувшись губами к его щетине, прошептала так тихо, что даже Андрей смог с трудом расслышать ее слова.
- Я пойду с тобой до конца.
Часть третья: глава 11
К тому моменту, когда они подошли к ротонде, на улице ветер раскачивал деревья, срывая с них подсохшие листья и разбрасывая их по гладко выстриженной траве. Светлане приходилось все дорогу от дома поправлять волосы, которые буквально взлетали вверх при порывах, а Андрей словно и не замечал непогоду. Он смотрел прямо перед собой, держа в левой руке спортивную сумку, в которую сложил все необходимое, и всю дорогу молчал до тех пор, пока они не поднялись по ступеням в строение.
Здесь завывание ветра было слышно наиболее сильно. Дикий виноградник шелестел своей листвой с такой неистовой силой, что этот шелест почти превратился в шум. Андрей со Светланой подняли головы и посмотрели вверх, туда, где в спокойную погоду ветер насвистывал свои мелодии, а сейчас этот звук превратился в настоящий рев.