- Все образуется, не волнуйся. Андрей найдется, вот увидишь, - говорила без остановки Инна, в первую очередь, уговаривая саму себя, поскольку руки у нее тряслись еще больше чему у Марины и виной этому был не ночной холод, а переживание, которое держало женщин без сна уже на протяжении полуночи.
Вскоре к ним присоединилась Ирина, женщине удалось успокоить Лизу, и объяснить девочке, что ее вины в пропаже брата нет и, когда та уснула, Ирина приготовила целый термос чая, принеся его с собой.
Все это было похоже на события из фильма, но никак не из реальности. Обычная семейная встреча превратилась в кошмар, который царил в сердцах трех женщин. Они, молча, слушали крики людей, шелест поля и непрерывно ждали хоть каких-то новостей.
– Никогда не думала, что смогу потерять его, – сказала Марина, держа обеими руками керамическую кружку с чаем, ее глаза смотрела в сторону поля, а руки слегка тряслись то ли от холода, то ли от постоянного напряжения.
– Ты его не потеряла, – строго ответила Инна, вновь обняв женщину, – Даже и не позволяй себе таких мыслей.
– Милая, он обязательно вернется, они найдут Андрея, – поддержала разговор Ирина, все это время, не выпуская из рук сотовый телефон, словно ожидая важного звонка. Она сама постоянно думала о своей дочери, поскольку и девочка могла пропасть точно так же, как и Андрей, и это, свело бы ее с ума и она, ни за что не смогла бы сохранять так долго самообладание.
– Он все равно здесь не ловит, – чисто автоматически сказала Инна, краем глаза заметив телефон в руке женщины.
– Я знаю. Видимо, дело привычки. Мы склонны привыкать ко всему, что окружает нас ежедневно.
– Даже не замечая этого, – подтвердила Инна, и Марина, тяжело вздохнув, допила чай, после чего поднялась на ноги.
–Пойду в дом. Сейчас вернусь.
– С тобой пойти? – спросила Инна, но женщина отрицательно покачала головой, делая вид, что совершенно не замечает царящей вокруг суеты.
Люди не бегали, но передвигались достаточно быстро, все они делали одно большое дело ради спасения ее сына, но Марина никого не замечала. Она думала только об Андрее и о том, как смогла упустить мальчика из виду.
Не желая ни с кем встречаться взглядом, чтобы не видеть жалостливых глаз, она быстрым шагом дошла до двора и только тогда, оглянувшись в сторону поля, с ужасом для себя заметила, что над кукурузой небо начинает светлеть, оповещая этим начало рассвета. Они просидели всю ночь, даже не заметив, как пролетело время, и теперь постепенно день начинал вступать в свои права, совершенно не принеся с собой никаких новостей.
Марина опустилась на ступеньки возле двери и, уткнувшись лицом в ладони, первый раз за ночь по-настоящему разрыдалась. Она плакала, не сдерживая всхлипы, и ей было наплевать, что ее кто-то может услышать. Женщине просто нужно было выпустить из себя это, и она делала то, что должна, до тех пор, пока мышцы лица не стали отдаваться болью. А когда сил не осталось, Марина поднялась на ноги и вошла в дом. Утренние лучи уже освещали помещение и она, прошла на кухню, пытаясь держаться ровно на ногах, цепляясь кончиками пальцев за разные предметы, и даже не сразу поняла, что все это время по дому разносится звук звонящего телефона.
Это был ее собственный телефон, и Марина всегда уверенная в том, что здесь связь практически невозможна, остановилась, взглядом ища источник звука. Она вспомнила, что оставила сотовый в сумочке возле входа, затем повернулась и посмотрела на вешалку. Ее темно-красная сумка висела на крючке и по звуку мелодии женщина поняла, что ей звонит Виктор. Почему брат звонил в такое ранее время, было для Марины непонятно, но сейчас не тот момент, когда можно было бы вести семейные разговоры, но звонок все не умолкал, продолжая настойчиво повторять одну и ту же мелодию.
Марина вернулась к входной двери, расстегнула сумку и вынула старенький телефон. Как только она нажала кнопку ответа, голос Виктора моментально раздался в трубке:
– Почему ты не отвечаешь мне?
Мужчина был не то чтобы раздраженный, но напористый, и почти командным голосом говорил с сестрой, что заставило Марину растеряться и прийти в себя.