«Помоги нам».
«Помоги нам».
Шепча, они плыли по воздуху, повторяя друг за другом, отчетливо отдаваясь эхом и наполняя собой все помещение.
Он посмотрел на стенной шкаф, стискивая зубы от того, чтобы не закричать. Голоса шептали, и их было очень много. Разные голоса: мужские, женские, детские. Они просили о помощи и становились все отчетливей, а когда ими была наполнена уже вся комната, дверцы шкафа дернулись, словно кто-то с силой толкнул их изнутри.
Кирилл резко распахнул дверь комнаты и изо всех ног бросился по коридору, уже позабыв про безопасность. Он добежал до лестницы и бросился вниз, не разбирая ступеней, а когда оказался в гостиной, лихорадочно пытаясь вспомнить на бегу, где дверь, ведущая в подвал, то увидел в центре комнаты высокий силуэт. Это был человек в черном плаще с цилиндром на голове, он стоял лицом к парню, но только это было не лицо, а морда словно ожившая маска с длинным вытянутым клювом птицы и большими, выпученным глазами. Кирилл ухватился руками за перила, чтобы не упасть от сразившего его ужаса и в тот же момент стоявшее в комнате создание взмахнуло руками, раскидывая в сторону подол своего плаща, и издало длинный каркающий звук, до ужаса широко раскрыв свою птичью пасть.
Глотая ртом воздух и падая назад, на ступени, Кирилл почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он еще несколько раз попытался осознать происходящее, перед тем как споткнуться, и, падая, ударился головой о перила, потерял сознание.
Часть третья: глава 7
Сознание и память сыграли с ним злую шутку, в тот самый момент, когда всплыло в образах все то, что случилось до падения. Эта вспышка внезапного пробуждения, была сродни взрыву и как только Чернов открыл глаза, он тут же попытался вскочить на ноги, но затекшее от долгого нахождения на ступенях тело не послушалось, и он завалился на бок, затем скатился вниз, охая при этом от резкой боли в спине.
Оказавшись на полу, он вновь сделал попытку и наконец, поднявшись на ноги, несколько раз осмотрел комнату. Гостиная была пустой, и мужчина мог видеть абсолютно все предметы из-за наступившего рассвета. Солнечный свет тускло освещал помещение, давая понять, что мужчина пролежал здесь всю ночь. Кирилл поспешил в сторону двери, ведущей в подвал, понимая, что, не смотря на ночное происшествие, очнулся очень удачно, ведь проведи он в отключенном состоянии еще час, то был бы обнаружен хозяином дома, и тогда разговора с полиций было бы не избежать.
Пройдя почти всё помещение, Чернов остановился, хотя все внутри буквально кричало о том, чтобы он продолжал идти дальше, не оглядываясь по сторонам, но он уже не мог с собой ничего поделать. Слишком явные были изменения в комнате, слишком сильно она преобразилась за ночь, и этот процесс метаморфоз прошел далеко не в лучшую сторону.
Он оглянулся, и взгляд стал останавливаться на каждой вещи и среди окружавшего мужчину убранства, не было ни одного предмета, которого бы не коснулось время. Коррозия времени поразила собой практически все вокруг: наделив каждый предмет уродством, от которого любой здравомыслящий человек избавился бы при первой возможности. Все здесь пропиталось старостью и смертью, словно люди не посещали этот дом на протяжении многих десятков лет. Черные пятна плесени виднелись на стенах и на потолке, на мягкой мебели и на холстах картин. Обои вздулись и выцвели, камин развалился и только темный силуэт в черном плаще возвышался над ним, выглядя так, словно автор завершил работу над ним только вчера.
Это был тот самый дом, в который Кирилл проник этой ночью, но в то же время мужчина отчетливо помнил, как освещая телефоном гостиную, поражался ее красоте и роскоши. Теперь же всего этого не было и в помине, здесь вокруг царила убогость, которая проглядывалась во всем. Даже странный щелкающий звук заставил парня на несколько секунд вернуться далеко в прошлое, когда еще печатные машинки, можно было встретить в некоторых квартирах или государственных учреждениях. Он узнал этот звук сразу же, хотя только однажды в жизни Кириллу самому приходилось колотить пальцами по клавишам. Печатная машинка где-то совсем рядом отщелкивала буквы, и звук шел со стороны кухни, где ночью мужчина нашел временное пристанище, убегая от ожившего силуэта, спустившегося с картины.