Алекс немного надул щёки, пытаясь что-то ответить на наглое высказывание нового члена их компании. Но поняв, что это бесполезное занятие, он просто вышел вслед за Люком из номера, чтобы ещё больше не позориться.
— Вот говнюки, — выпалил он, как только захлопнул за собой дверь. Щёки сразу впали обратно.
Люк издал короткий смешок. Такое лёгкое обзывательство и суровый вид Алекса показались ему забавным сочетанием.
— Забей на них. Это всего лишь дружеские шутки.
— Мне неприятно, когда они так шутят.
— В жизни не всегда бывает так, как хочется. Поэтому приходится принимать всё, что с нами происходит, и терпеть это, — Люк обречённо вздохнул.
— Это же и к тебе относится?
— Ко всем.
— Я имею в виду ситуацию с той девушкой. Неужели она настолько… неприятная?
— Я не хочу кого-то настраивать против неё, — благородно сказал Люк, но при этом сжал зубы. — Я ей не доверяю и не хочу, чтобы она оставалась на базе. Но решение Маркуса оспаривать не могу.
— Но ты ведь его заместитель, — Алекс в силу невысокого роста шагал намного быстрее Люка и начал слегка запинаться на ходу. — Он наверняка прислушается к твоему мнению.
— Я пробовал, — Люк, не замечая того, ускорился. Они шли к шестому домику, где был номер Люка.
— Но…
— Никаких «но». Ты вроде и сам сначала был на её стороне.
— Я не хочу быть ни на чьей стороне. Я пацифист.
— Вечно ты им быть не сможешь. Рано или поздно придётся встать на чью-то сторону. Не всегда получается оставаться в стороне, Алекс.
Юноша остановился у входа в домик, а Люк удалился.
Последние слова не давали ему сдвинуться. Алексу не хотелось в них верить. Он боялся принимать этот факт. Но чем больше был страх, тем лучше он понимал, что Люк прав. Это даже заставило Алекса почувствовать себя виноватым за то, что был против них. Поэтому он решил, что лучше поверить им на слово.
Люк поднялся на второй этаж и, быстро преодолев длину коридора, зашёл в свой номер. Парень с силой захлопнул дверь и замер, закрыв глаза. Глубокое дыхание в попытке успокоиться было провальной практикой в этот раз. Когда появился Харланд, Люк тоже испытывал к нему негативные чувства, но теперь они казались равнодушием по сравнению с тем, что он испытывал сейчас. Этот день и так ему изрядно досадил — дважды подряд попасть в передрягу, так ещё и получить шрам от какой-то «девчонки»… Но больше всего его выводило из себя такое неуважительное отношение со стороны непонятно кого. Он чувствовал себя даже униженным. Сразу же напомнила о себе боль в полученной ране. Люк как заместитель должен был уметь находить общий язык с любым членом группы, разрешать конфликты, следить за дисциплиной. Но теперь он был буквально потерян. Как он может разрешать конфликты, если теперь сам был участником того, с чем должен был бороться? Люк уже понимал: эта девушка станет для него настоящей проблемой. Он открыл глаза и схватил стакан с водой, оставленный на столе до этого. Спустя мгновение этот стакан полетел в стену и разбился на множество крохотных осколков.
***
Маркус и сам сомневался в правильности своего решения и предпочёл посоветоваться с Карлосом. И тот поддержал его, объясняя это тем, что каждому человеку стоит дать шанс.
К восьми часам он зашёл за Эми, как обещал, и показал ей, где находилась столовая. В этот раз он, Карлос и Эми сели за отдельный стол снаружи, и Маркус сообщил ей, что на следующий день в семь утра ей нужно будет сменить некого Бена на посту и стоять пять часов на вышке, отстреливая «тухляков» и наблюдая за всем, что происходит или же не происходит снаружи. Это показалось ей несложным заданием.
За ужином Маркус рассказал ей о времени, в которое проходят приёмы пищи и, как она поняла, их было по два специально для тех, кто идёт на дежурство. То есть, завтрак, например, был в шесть и в девять. В шесть — для тех, у кого дежурство начинается в семь, а в девять — для остальных. Оно менялось в зависимости от графика. Этим занимались Маркус и Люк. Хотя расписание мало кто соблюдал, и многие всё равно приходили на полчаса или на час позже. Проблем это не создавало. Разве что они сами ели остывшую еду.
Эми посмотрела влево, где увидела компанию своих неприятелей и ещё двух парней. Один из них был светловолосым мальчиком лет шестнадцати, который незаметно, как ему казалось, глазел на Эми, а второй был постарше. У него были короткие тёмные волосы, красивые карие глаза и длинный слегка крючковатый нос. Внешне он почему-то напоминал ей грека, но складом нрава был вовсе не похож на этот народ. Как Эми читала в книгах, греки — довольно экспрессивные люди, внимательные и весёлые. И если верить этому стереотипу, то тот парень либо был «неправильным» греком, либо им вовсе не являлся. Он как будто не был вовлечён в разговор. Выглядел как истинный флегматик.