— Забавно слышать такое от человека, который сам это начал, но хорошо, — он сделал шаг к рабочему столу, взял стул, подставил его к кровати и сел, вытянув ноги и скрестив руки на груди. — Расскажи мне, что произошло после аварии.
— Я не помню.
— Ответ неверный.
— Я-не-помню, — раздражённо проговорила девушка. — Я очнулась уже в том доме.
Ответа не последовало. Эми лишь слышала ровное, едва уловимое ухом дыхание в двух метрах от себя. Она злилась из-за своей беспомощности, из-за всего, что с ней произошло, позабыв о переживаниях по поводу всех совпадений, которые она заметила совсем недавно. Человек, который спас её не единожды, сейчас сидит рядом и ожидает рассказа о том, как Эми не справилась с какими-то двумя бандитами. Ведь раньше она никогда не показывала себя слабой — в-одиночку могла положить пару десятков заражённых за раз. И теперь её почти убили всего два человека. Да, она была ранена, но это ни капли не успокаивало. Но почему? Она знала ответ. Но не могла его озвучить даже в голове для самой себя. Но это было не единственной вещью, которая не давала ей ничего сказать. Перед глазами всё ещё стояла «картина», которую она увидела там… в том доме. А запах будто преследовал её повсюду. В горле застрял ком, а глаза намокли от слёз. Свалившийся груз воспоминаний надавил сильнее. Девушка крепко сжимала зубы и пыталась не подавать виду, старалась сохранять дыхание ровным. Но тут сердце ушло в пятки, когда слезинка предательски скатилась по щеке. Эми моментально повернулась спиной к собеседнику и сжала правую руку в кулак, прислонив его к дрожащим губам. Подушка медленно намокала.
Девушка не видела Люка и не знала, как он отреагирует. Ей было больно, страшно и стыдно, но с этим ничего нельзя было сделать. Она ожидала, что он разозлится на то, что она повела себя как слабачка, рассмеётся или просто уйдёт и расскажет какому-нибудь Харланду о случившемся. Тогда эта вражда никогда не закончится…
Звук резко отодвинувшегося стула заставил девушку невольно вздрогнуть. Спустя секунду она услышала, как шаги отдаляются от неё. Вскоре они вовсе стихли.
Эми поджала под себя ноги. На неё нахлынули воспоминания из детства. То самое ненавистное чувство ненужности и брошенности, которое она постоянно испытывала и от которого всячески пыталась скрыться. Эми ёжилась всё сильнее. Эмоциональная боль стала перерастать в физическую, высверливая в солнечном сплетении дыру. Девушка выжала весь воздух из лёгких в немом рыдании и не могла сделать вдох, боясь, что её всхлип кто-нибудь услышит. Носом уже дышать было невозможно. Как можно тише и медленней она втягивала воздух через рот. Спустя несколько минут эмоции ушли куда-то глубже, дыхание стало ровным. Девушка погрузилась в состояние между сном и явью — видимо, так её организм решил предотвратить истерику. Все ощущения притупились.
Она сидела на краю небольшой деревянной пристани, покачивая ногами над водой. Пальцы легонько касались воды и оставляли красивую рябь, которая завораживала девочку. Оранжевый свет оставлял мерцающие блики, слепившие глаза.
Рядом лежала удочка и стояло маленькое ведёрко с некрупными рыбёшками. На пляже изредка появлялись люди, но их Эми не замечала. Шум воды перекрывал все остальные звуки несмотря на то, что он был не таким уж и громким.
Время, смываемое потоком мыслей, проходило так же незаметно.
Сзади послышались шаги и Эми обернулась. Высокий молодой мужчина с усами и в очках остановился рядом с ней и присел.
— Уже темнеть начинает, — сказал он. — Тебя, наверное, родители ищут.
— Нет, мистер Роджерс, — ответила девочка.
— Как «нет»? — удивился мужчина. — Они наверняка волнуются.
Девочка лишь пожала плечами.
— Может, уже пойдёшь домой? — спросил мистер Роджерс.
— Не хочется, — кратко ответила Эми.
— Почему же? — мужчина был заинтересован.
— Не знаю.
— У тебя дома всё хорошо? — подозрительно спросил мистер Роджерс. — Может быть, ты с родителями поругалась? — девочка молчала. — Понятно… Но ты же не можешь сидеть здесь всю ночь.
— Не переживайте, я скоро уйду, — ответила девочка.
— Знаешь, — вздохнул мистер Роджерс. — Я вижу, что с тобой явно что-то не то. И я вряд ли тот человек, с которым нужно чем-то делиться. На это есть друзья. Но всё же, мне кажется, ты переживаешь нелёгкий период. Все через это проходят. Без трудностей жизнь казалась бы скучной, — Эми смотрела на него и внимательно слушала. — Не мне учить кого-то жизни, я и сам… неважно. Но ты запомни, что трудно будет всегда. Главное — научиться приспосабливаться. Вернее — справляться со всем, — мужчина помолчал некоторое время, глядя на горизонт, щуря глаза.