В голове у Булочкина промелькнула какая-то странная мысль, которую он не успел додумать до конца, потому что бросился поддержать падающую женщину. Она мешком повисла на его руке, так как была без сознания. В гримёрной не было ничего подходящего, куда можно было её положить. Поэтому, опустив Аделаиду Петровну на пол, Митя выбежал в коридор и стал звать на помощь.
До этого безлюдный коридор вдруг ожил, потому что из многочисленных дверей на крик Мити стали выбегать люди. Дмитрий не знал, что делать и присел на корточки, прислонившись к стене напротив открытой двери, безучастно наблюдая, как кто-то звонит по телефону, вызывая скорую, а остальные хаотично мечутся возле неприходящей в себя гримёрши.
И тут к Булочкину снова вернулась та странная мысль, которая пронзила его, когда он подхватил эту немного полноватую, но всё ещё красивую женщину бальзаковского возраста. Мысль сверлила его мозг, но результата не давала.
Затем он обратил внимание на то, что возле лежащей на полу женщины на коленях стоит девушка лет двадцати и заботливо подкладывает ей под голову маленькую подушку. И снова Мите не удалось до конца додумать свою странную мысль, потому что в этот момент в коридоре появились врачи, а за ними его друг Мирослав.
Быстро оценив обстановку и поняв, что на сегодня рабочий день закончен, он схватил Булочкина в охапку и потащил к выходу.
По дороге домой Дмитрий долго сокрушался о своём первом неудавшемся рабочем дне. Но Мирик его успокоил, сказав, что завтра всё утрясётся, а пока нужно ознакомиться со сценарием рекламного ролика, который он захватил с собой.
— Сегодня ты должен был рекламировать новый вид чёрного мороженого, — по-деловому сказал Мирослав.
Митя удивился и спросил:
— А разве такое бывает?
— Так это же новинка этого лета, которую мы должны сделать хитом продаж, — многозначительно ответил друг.
Вечером, когда они сидели в своей комнате и вспоминали под пиво и купленную в магазине воблу родной Прокопьевск, одним глазом глядя в телевизор, вдруг раздался звонок в дверь. Соседей по съёмной квартире ещё не было, поэтому Мирослав пошёл открывать. Через минуту он вошёл, но не один, а с девушкой, которую Митя сегодня уже видел в агентстве.
— Светлана, — скромно представилась девушка и огляделась в поисках места, куда можно было присесть.
— Очень приятно, Дмитрий, — ответил немного удивлённый такому визиту Митя.
Он узнал в Светлане ту девушку, которая находилась в гримёрке рядом с упавшей в обморок женщиной. Оказалось, что это была дочь Аделаиды Петровны. В отличие от матери она не была такой же красивой. Узкое остроносое лицо c неприятной улыбкой и близко поставленными глазами делали её похожей на больную лису.
— Маму увезли в больницу, я только что от неё, — продолжила Светлана. — Я пришла, узнать, что вы ей сказали, когда оказались в гримёрке.
Она пристально посмотрела на Митю.
Мирослав, который всё это время стоял в дверях, чтобы как-то разрядить вдруг ставшую напряжённой атмосферу, быстро освободил единственный в комнате стул, усадил на него Светлану и отправился на кухню, согреть чайник и сделать нехитрые бутерброды.
Оставшись с дочерью Аделаиды Петровны наедине, у Мити как-то неприятно засосало под ложечкой, и резко вспотели ладони.
Он начал рассказывать, как и почему оказался в Москве, но разговор почему-то не клеился. Мирослав, который в это время быстро накрывал на стол, тоже подключился к разговору, иногда вставляя свои реплики.
Закончив с незатейливой сервировкой, Мирик присел рядом с обескураженным другом и стал разливать кипяток по чашкам, в которых уже лежали чайные пакетики с бергамотом. В это время опять позвонили в дверь.
— А у нас сегодня аншлаг! — рассмеявшись, сказал Мирослав и снова пошёл открывать дверь.
Митя привычно хотел насыпать в чай сахар, но, не увидев на столе сахарницу, отправился за ней на кухню. Он не сразу нашёл на незнакомой кухне то, что искал, а когда вернулся, увидел, что Мирик сидит на его месте, пьёт чай и что-то весело рассказывает Светлане. Она сидела неподвижно, с напряжённым лицом и прямой спиной, молча уставившись в пространство. Вдруг она резко встала и направилась к двери.