Текст был таков:
Господину генеральному прокурору нашей страны от бедного осужденного Гисалая Салавача.
— Господин генеральный прокурор! В нашей исправительной колонии нет никакой справедливости. Начальник тюрьмы и надзиратели воруют у бедных заключенных вещи, отнимают посылки и крадут мясные продукты из склада. Нам заключенным дают жидкую баланду с испорченной капустой. Нас бьют дубинками три раза в день, душат, надев на наши головы полиэтиленовые пакеты. Пьют водку на работе и издеваются над нами, заставляя надеть противогазы и пытают нас, прикрыв воздух. Мучают нас электрическим током! Проводят тренировки по боксу, подвесив осужденных к потолку подвала. Не исправительная колония, а какой — то концентрационный лагерь фашистов! Начальник нашего заведение сказал, что не боится никого, даже вас! Это еще цветочки, господин генеральный прокурор нашей страны! Он намерен совершить государственный переворот и хочет стать президентом страны, свергнув вас с трона. Планирует посадив вас и члены вашей семьи на пожизненное заключение при первой возможности! Наша тюрьма, которая руководит этот психопат, проклятый фашист, превратилась в свинарник, где нас содержат без прогулок, без бани, без какого — либо свиданий. Все арестанты нашей тюрьмы болеют тяжелой формой туберкулеза и сифилисом! Увидев стены нашего заведение, вы можете думать, что они покрашены в красный цвет. Нет, господин Генеральный Прокурор нашей независимой страны, это совсем не так! Стены покраснели от наши крови, кои засосали вши и клопы, которые мы каждый день убиваем. Такая антисанитарное состояние царит в нашей тюрьме. Не тюрьма, а стойло, свинарник! Помогите нам, Христа ради, господин генеральный прокурор нашей необъятной независимой страны!
С огромным уважением, голодный, донельзя истощенный, словно скелет и бледный, как призрак стукач Гисалай Салавач.
Прочитав записку, надзиратели пришли в ярость.
— Ах ты животный! Стукач неблагодарный! Вах ты Итялак! Ты еще издеваешься над нами, собака бездомная?! Хорошо, что во время узнали о твоих мерзких планах! Бейте, подлого стукача, недорезанного петуха! — кричали они, ударяя тайного осведомителя полиции Гисалая Салавача ногами и резиновыми дубинками, не обращая на его вопли и крики.
Глава 55
Джамила
Зебо, как всегда бойко торговала картошкой на базаре, крича: — Подходи народ свой огород, половина сахар половина мёд! Самые хорошие и свежие картошки только у нас!
Тут зазвенел ее телефон и она включила его. Алло, слушаю вас! — сказала Зебо.
— Здравствуйте, Зебо! Это Нигман вас беспокоит! Помните меня? — прозвучал знакомый голос дехканина, который продал Зебо картофель.
— Да, да, как ваши дела? Ваша дочь, которая приняла меня за свою маму, привыкает? — спросила Зебо, не отрываясь от работы.
— Нет, Зебо, она никак не может смириться с разлукой. После того, как вы уехали, она долго плакала. Плакала, пока не уснула от усталости. Она ждет вас. Самое плохое то, что в последние дни она заболела и перестала есть. Простите меня, я понимаю, что у вас много дел, но я просто вынужден просить вас о помощи. Помогите мне ради Аллаха. Знаю, что у вас каждая минута дорога, но я готов даже платить за это. Не дай Аллах, если с ней случится что — то плохое, я не могу пережить это горе. Потому что я люблю свою дочь, больше всего на свете. Ради нее я готов на все! Пожалуйста. — сказал дехканин Нигман. Он плакал.
— Не плачьте, Нигман ака. Все будет хорошо. Я согласна. Завтра поеду к вам. Только мне ничего не надо платить. Ведь я тоже человек и у меня тоже есть душа. Жалко мне вашей дочери. Бедная девочка — сказала Зебо.
— Спасибо вам огромное, Зебо. Я сейчас же скажу дочке, что завтра приедет ее мама, то есть вы — обрадовался Нигман.
— Хорошо, Нигман ака, до завтра — сказала Зебо, закругляя разговор. На следующий день она поехала в соседний район, чтобы порадовать осиротевшую дочь простого дехканина по имени Нигман, попутно купив куклу в подарок, так же разные сладости. Оказывается отец с дочкой ждали Зебо на автобусной остановке, с букетом цветов в руках. Увидев Зебо, которая сошла с автобуса, девочка улыбнулась, протягивая ей свои руки: — Мама! Мамочка пйехала! Зебо крепко обняла девочку и поцеловала его в щечки, глядя на нее сквозь слезы.
— Вот я приехала. Как ты доченька, умница моя? — спросила она.
— Хаяшо — ответила девочка, обнимая своими тощими руками за шею Зебо и целуя ее. После этого они втроем пошли в сторону дома, где живет Нигман со своей дочкой. Дома Зебо открыла свою дорожную сумку и перед тем, как подарить девушке куклу и сладости, сказала: — Нука закрой свои глаза. Девочка закрыла свои глаза.