— Ну, здравствуй, Зебо, как ты себя чувствуешь, дорогая? Потом он внезапно сел на колени перед ней и глядя на нее косым взглядом, стал просить прощения.
— Прости меня, любимая за то, что я причинил тебе столько боли и страдания все эти годы! Прости, если сможешь. — сказал он, прижав свою тюбетейку к груди. Зебо снова заплакала: — Ставай, дурак — сказала она плача, сквозь слезы. Саяк встал, надев набекрень свою поношенную тюбетейку и тут Зебо бросилась в его объятия. Она крепко обняв Саяка, начала колотить его своими хрупкими кулаками и рыдала, от счастья.
— Шайтан. — сказала она.
— Да, ты права, любимая, я шайтан, но не простой, а косой шайтан — улыбнулся Саяк, тоже сквозь радостные слезы.
— Псих — продолжала Зебо.
— Да, да, я псих, не плачь, любимая моя, не плачь — сказал Саяк, целуя Зебо в губы. Они так страстно начали целоваться, что волосы Зебо взъерошились, словно высокая трава на порывистом ветру перед весенней грозой. Тут над ними начали пролетать крикливые журавли огромным клином. Влюбленные, обнявшись друг с другом, глядели в небеса, слушая печальные голоса серых журавлей. Курлы! Курлы! Курлы! Курлы! — кричали хором журавли, медленно и плавно отдаляясь от деревни.
— Журавли улетают в теплые края, словно бумеранг и они прилетят к нам обратно, когда придет весна, чтобы этот серый бумеранг с прихлопом ловить. Они прилетят, как наша любовь, которая вернулась к нам — вздохнул Саяк.
— Да — сказала Зебо, тоже вздыхая и еще крепче прижимаясь к Саяку.
Глава 65
Последняя встреча
Саяк, сидя в тени могучей ивы тщательно отбил косу молотком. Звонкий лязг железы и стуки молотка летели вдаль в безлюдной тишине. Проверив пальцем острату лезвие косы, Саяк принялся косить траву, которая стояла стеной до пояс. Вокруг него беспечно порхали бабочки и звонко пели жаворонки над лугом. У отпряженной телеги паслась лошадь, то мотая головой, то кивая, отбиваясь таким образом от назойливых мух. В воздухе витал запах скошенной травы. Задумчиво и невесомо летели пушинки одуванчика, словно снежинки во время снежной метели. За куйганярским железным мостом грохотали товарные поезда, ритмично спотыкаясь о стальных позвоночниках железной дороги. Саяк долго работал под палящим солнцем до тех пор, пока зверски не устал. Он весь вспотел и ему захотелось передохнуть в тени деревьев, укрываясь от жары. Сидя в тени ивы, посреди высокой травы, Саяк жадно пил холодную воду, утоляя жажду. Поскольку луг находился ближе к берегу, далекие дамбы, рисовые поля с дельтой виднелись, как на ладони. Доносились крики чаек, кои неслись над рекой. Над рисовыми полями тучей летели безумные стайки воробьев. Любуясь пейзажами родного края, Саяк начал вспоминать своего далекое детство и юность, кои прошли на берегу этой реки и о том, как он с друзьями гнал корову на другой берег на пастбище. Коровы то вброд, то вплавь переправлялись через реку, с птицами на спинах и на рогах. Потом они весь день на пролет паслись, теряясь в высокой траве и в юлгуновых зарослях, где ромашки и синеглазые васильки тихо колыхались из-за бродячего ветра. Только к вечеру коровы возвращались домой длинным и усталым караваном, идя по проселке неспешными шагами, поднимая облака пыли и протяжно мыча, напоминая печальные гудки далеких паромов в вечерней тишине. Такими мыслями Саяк сидел, глядя вдаль и тут кто — то сзади закрыв его глаза ладонями своих рук спросила «угадай, кто?.
— А пришла, моя единственная? — сказал Саяк и держа за руки Зебо, протянул ее к себе и крепко обнял. Они начали целоваться.
— Я люблю тебя — сказал Саяк, поглаживая волосы Зебо, глядя косым взглядом в ее глаза.