Джули поникла и тихонько пнула ножкой стену.
— Мы бы могли быть с ней до самого конца… — возразила она, в конце концов оступившись.
— Но у нас всё равно остаются вопросы. Что, собственно, здесь произошло и что делать дальше? — спросил Энтони у Одри.
Она, услышав, лишь грустно отвернулась. Ей бы самой знать ответы на эти вопросы, и тогда всё наконец прекратится.
— Анастасия как-то обмолвилась в беседе, что всегда хотела выступать на сцене для своих любимых… — успокоив свой желудок, включилась в беседу Чи. — Хоть она и была актрисой, но с этими современными технологиями она всегда работала одна. В небольшой комнатушке с реквизитом… — На этом слове у всех что-то дернулось внутри, и абсолютно все уже внимательно слушали ее монолог, поглядывая временами на склад. — … она большей частью в одиночку выполняла все необходимые трюки. А потом на всё это накладывался ее голос… Она призналась мне, что хотела однажды покорить сцену… Чтобы выступать перкд живой публикой, работать с настоящими людьми, показать всем своё ремесло.
У Чи после этих слов намокли глаза, но она старалась не заплакать.
— Ты чего Чи? — поыталась успокоить ее Джули.
— Разве вы не видите, что это место проклято!? — воскликнула она, — Оно выводит наружу все наши страхи, всю тьму. Это же чёртов бункер тьмы! Тьма внутри поглотит нас… Так же, как и сделала это со всеми остальными… Владелица бункера, что до самого конца была в своем творении… Писатель, что не смог больше писать… Повар, что своим упрямством отказался признавать свои ошибки… И теперь актриса, что создала последнюю сцену в своей жизни, приковав к себе всеобщее внимание…
После подобных выражений, даже у Одри подступил к горлу ком. Она вспомнила о причине своег нахождения здесь. А вот Чи, осознав, что она наговорила, извинилась и быстро убежала восвояси.
— Черт возьми, она права… — Согласилась Джули а затем, осмотрев оставшихся, добавила:
— Но это не значит, что мы просто так смиримся с подобным положением. Мы выберемся отсюда так или иначе… Я же вам здесь не нужна, — добавила она затем чуть более робко.
— Мы сами справимся, беги за ней, — сказал Энтони.
— Хорошо, тогда Чи на мне, успокою ее! — сказала та и побежала следом.
— И что теперь будем делать? — спросил Энтони у Одри и Августа, — Мы не можем просто взять и оставить ее там, заперев дверь!
— Как раз-таки можем… Как бы мне ни не хотелось признавать, но мы отсюда выйдем уже через несколько часов. И все, что мы можем — это сохранить доказательства до прибытия служб полиции.
— Полностью согласен с Одри, — вмешался Эобард, доселе стоявший в сторонке. — Одного взгляда туда мне хватило, чтобы убедиться, что она покончила с собой, но если есть шанс найти свидетеля, который скорее всего и устроил тот шум, чтобы всех предупредить и побоялся раскрывать себя, то он появится лишь постфактум. Да и то, если полиция прижмет.
— С чего ты решил, что там мог быть свидетель? — спросил удивленно Энтони у Эобарда.
— Потому что, если бы это был убийца, он бы запачкался в крови по пояс. А исходя из того факта, что все чистые, и нет чистых мест между брызгами крови, то, если кто и был, то он был на безопасном расстоянии и скорее всего так и не входил внутрь, — пояснил свою точку зрения профессор.
Профессор был близок к разгадке и натолкнул на мысль, что, быть может, её убили дистанционно или заставили покончить с собой. Но в любом случае, не признаваться перед всеми в подозрении, что один из них серийный убийца: так они все с ума сойдут и за обвинениями перебьют друг друга. Вон, несмотря на дружескую атмосферу, Чи психанула. И если так подумать… Подумать… Хм… Странно, чем это пахнет, помимо крови… Чем-то знакомым, вроде пластика.
— А вы тоже чувствуете этот запах? — спросила Одри у остальных.
— Запах? — удивился Август и, чуть принюхавшись, подтвердил, — действительно, попахивает палёным пластиком…
— Может, это связано с тем, что там бахнуло? — спросил Энтони.
— Сомневаюсь, запах вроде как свежий и яркий, — возразил Эобард.
Лишь Макс, отмахнувшись, сказал, что не будет играть в нюхача и стоял осторонь.
И вот они вновь опоздали. Внезапно раздался вой. Все узнали этот вой, то была пожарная сигнализация. Всё складское помещение стало заливать пеной.
— Твою мать! — воскликнули почти все хором.
— О нет, всё пропало! Нужно срочно что-то сделать, иначе всё было зря! — запаниковала Одри, застряв на входе. Август же, окинув всех взглядом и, тяжко вздохнув, взмахнул всем и забежал внутрь.
— Всем внутрь, уже поздно плакаться об помещении! Спасём хоть тело от намокания!
По пути он схватил простынь в одном из шкафов. Одри и Энтони забежали следом, и, подхватив эту простынь, встали вокруг тела, прикрыв его от всеуничтожающего душа. На них все продолжала и продолжала капать пена, которая при соприкосновении набухала и пахла всевозможными химикатами. С каждой секундой складывалось ощущение, что тут начался настоящий снегопад и трио героев в конечном счете станет снеговиками. Энтони даже чихнул пару раз оттого что ему что-то залетело в нос, но простынь он удержал.
И вот стихия была побеждена, снегопад закончился, а аромат пластмассы пропал, заменив собой ужасающий запах химии.
— Я думаю, сейчас не лучший момент для шуток, но мне надо убрать свою бороду, она жутко чешется, — сказал Энтони, после чего они отряхнули простыню, высыпали пену в сторону, и инженер принялся чесаться и соскабливать с себя эту гадость. — Вот так гораздо лучше… Ох, что же за безумие здесь происходит.
— А это нам и надо выяснить, — сказала Одри, вглядываясь в окружение, по большей части на потолок, в попытке понять где горело. Стало очевидно, что кто-то устроил небольшой поджог локальных масштабов прямо у детекторов дыма, чтобы вызвать бурю. Побродив по сугробам, она нашла небольшой бугорок пены на одной из свай. Подвинув пару коробок и ящиков, она взобралась на них и, чуть высунувшись в щель между ними, она аккуратно прощупала этот белый комок. Почистив его, она обнаружила зажигалку, на которой были следы расплавленного пластика. Проследив где точно он находился, она спустилась и нащупала на полу две половинки цепи, тех самых, что были в коптильне.
— Удалось что-то выяснить? — спросил Энтони, счищая с себя остатки пены.
— Ага, я знаю причину возгорания. Кто-то зажег зажигалку и повесил на нее эту цепочку… Быть может, это была сама Анастасия, которая таким образом хотела об этом предупредить.
— Ты о чём… Уж не о том ли кровавом послании? Я тоже его видел! — Ответил парень, убирая пену со своего платка-галстука.
— Ага, скорее всего, там не хватало последней буквы «ь».
Одри уже трясло от этой буквы, что её все пропускают…
— А я нашел другое её предсмертное письмо, — сказал Август, ошарашив остальных.
— Правда? Где? — спросила детектив.
— В ее руке… К сожалению, из-за крови и пены оно намокло и пришло в негодность. Но я узнаю эту бумагу, эта та самая бумага из печатной машинки…
Теперь у Одри была очередная зацепка. Ибо, скорее всего, это была не предсмертная записка, а послание убийцы, заманившего ее в ловушку. В любом случае, сейчас она была слишком липкой и мокрой, чтобы хоть что-то решать. Надо срочно освежиться и собраться с мыслями, чтобы объединить все факты в одну цепь.
— Думаю, что уже ничего не попишешь, и можно просто накрыть тело, — предложил Энтони.
— Согласен, — сказал Август, после чего они аккуратно опустили покрывало, скрывая жертву и стряхивая остатки пены в сторонку.
— Думаю, нам не помешает сейчас принять тёплый душ. А затем соберёмся и решим, что делать дальше, — предложила Одри.
— Полностью согласен. Чур я первый моюсь, — сказал Энтони.
— Окей, ничего страшного, я подожду и так, — отмахнулся Август, и Одри в паре с Энтони вышли со склада.