— Это тебе не понадобится, — напевает она. — Я буду твоим личным гидом по Вульф-Холлу. Могу сказать, что мы отлично поладим. Я поняла это сразу же, как только увидела сетчатые колготки.
Я бросаю взгляд на ажурные колготки, о которых она говорит. Я ношу их под моими любимыми рваными джинсовыми шортами. Ботинки Док Мартинс, которые я выбрала, потенциально излишни, но мой внешний вид не был бы полным без них.
Я знаю, что здесь холодно, но моя возмутительная одежда была первой в длинной череде протестов, которые я запланировала для своего пребывания в Вульф-Холле. К сожалению, когда я вышла из своей комнаты и увидела одежду Карины, стало ясно, что здешние студенты могут носить все, что им заблагорассудится, и это сойдет им с рук. Ее ярко-желтая куртка-бомбер и красные джинсы дисгармонируют так сильно, что есть риск, что у меня скоро начнется мигрень от одного взгляда на нее.
Одежда других студентов тоже представляет собой смешение различных стилей и цветов. Вокруг достаточно рваных джинсов и футболок с логотипами групп, чтобы все выглядело так, будто мы вот-вот войдем в ворота музыкального фестиваля.
Быстро сложив два и два, я понимаю, что Карина ведет меня прямо в класс.
— Может быть, мне сначала оставить свои вещи в шкафчике?
— Пффф. У нас нет шкафчиков. Если ты не хочешь таскать с собой сумку, тебе придется бегать в свою комнату между занятиями, и поверь мне, на это дерьмо времени не хватит. Пошли. С тобой все будет в порядке.
В комнате воцаряется тишина, когда Карина приводит меня на английский. Головы студентов резко поворачиваются, разговоры резко прекращаются... и волосы у меня на затылке встают дыбом. На потрепанной кожаной кушетке под массивным панорамным окном развалился парень из прошлой ночи, как будто он проглотил кучу наркоты на завтрак, и она только что подействовала.
Он — первое, что я замечаю.
Второе? Здесь нет никаких столов.
Ну, во всяком случае, не в традиционном смысле.
Слегка ошеломленная, я, разинув рот, оглядываю комнату, рассматривая все вокруг: шкафы, пуфики, кресла и потертые старые письменные столы, расставленные по всему огромному пространству. Самое удивительное, что в дальнем конце комнаты стоят книжные стеллажи, деревянные скамьи, а в открытом камине, низко склонившись, ревет огонь.
Я никогда в жизни не видела ничего подобного.
— Эм... наш урок английского проходит в библиотеке?
Раздается хор смешков, любезно предоставленных другими студентами, развалившимися на креслах и прислонившихся к письменным столам. Два парня, сидящие на полу у другого большого окна, обмениваются между собой насмешливыми «какого черта?» взглядами. У меня такое чувство, будто я только что вошла в ТАРДИС Доктора Кто (прим. ТАРДИС — машина времени и космический корабль из британского телесериала «Доктор Кто», которая, будучи живым существом, росла на родной планете повелителей времени, до её перемещения в параллельную Вселенную. ТАРДИС может доставить своих пассажиров в любую точку времени и пространства. Она могла принимать любую форму, но однажды этот механизм был сломан, и теперь ТАРДИС Доктора всегда снаружи выглядит, как полицейская будка образца 1963 года, но внутри она гораздо больше, чем снаружи.) и совершила ошибку, воскликнув: «Подождите! Она больше внутри, чем снаружи!».
Карина пинает сапогом одного из парней, сидящих на полу, и ведет меня мимо них к пустому дивану в цветочек. Парень бросается вперед, обнажая зубы и щелкая ими на нее, но она игнорирует его выступление.
— Нет, библиотека гораздо больше этой. Это логово Дока Фитцпатрика, как он любит это называть. По сути, он здесь настоящий бог. Ему сойдет с рук даже убийство. Он должен был проводить свои занятия в комнате, которую ему выделили в английском блоке, но говорит, что легче вдохновлять своих учеников в более приятной, расслабляющей обстановке.
Это место действительно очень хорошо расслабляет. Я никогда раньше не видела дивана в классе, не говоря уже о том, чтобы посадить на него свою задницу.
— Эй, Карина? Кто это? — Я киваю подбородком в сторону парня, который оказал мне такой теплый прием прошлой ночью.
Парень взял одну из цветочных подушек с дивана, на котором лежит, и положил ее себе на лицо.