Женщина присела на стул и со страхом посмотрела на Тазиева.
– Подними ключи и открой сейф! – скомандовал он ей. – Давай, быстрее, что копаешься?
Женщина вопросительно посмотрела на незнакомого мужчину, который стоял за столом директора ресторана с поднятыми руками. Нагнувшись, она осторожно подняла с пола ключи и стала открывать сейф. В этот момент в кабинет ворвались трое оперативников. Это произошло так неожиданно для Тазиева, что он не успел ничего предпринять. От сильного удара в лицо он выронил обрез и, отлетев к стене, медленно сполз по ней на пол. Однако, он быстро пришел в себя. Недолго думая, Тазиев выхватил из кармана выкидной нож и, размахивая им перед собой, попытался пробиться к выходу. Однако, стоявший перед ним молодой мужчина не позволил ему это сделать.
– Ну что, Тазиев? Посмотрим, чему научил тебя Садыков, – произнес он и резко ударил его в лицо большим и жестким, как камень, кулаком.
От этого удара Ильяс, снова повалился на пол. Нож вылетел из рук и отлетел под стол. Второй мужчина заломил ему руки. От резкой боли в вывернутых руках Тазиев закричал не своим голосом. Прошла еще секунда, и на его запястьях защелкнулись наручники. Мотоциклисты, стоявшие на улице, словно по чьей-то команде сели на мотоциклы. Завидев милицейские машины, устремившиеся к ресторану, они сорвались с места и скрылись в ближайших проходных дворах. Введенный план «Перехват» положительных результатов не принес.
***
Тазиев ехал в милицейском фургоне, еще не совсем осознавая, что с ним произошло. Сильно болела левая рука. Машина резко свернула вправо. Сидевший рядом с ним сержант милиции невольно навалился на Тазиева, чем вызвал у него новый приступ сильной боли.
– Осторожней нельзя что ли? – произнес он. – И так кое-как сижу.
– Прекрати разговоры! – огрызнулся на него сотрудник милиции. – Тебе не руку, а голову нужно было открутить за такие дела.
Тазиев посмотрел на него и сплюнул на металлический пол фургона. Его душила обида. Он считал себя человеком опытным и крайне осторожным. Сейчас, он сидел на жесткой скамейке милицейского «воронка» и старался проанализировать ситуацию, в которую угодил. Он все больше и больше убеждался в том, что его кто-то сдал сотрудникам милиции.
«Кто же мог меня запалить? – думал он. – Ведь о нападении на директора ресторана знало лишь несколько человек. Антонов? Нет! В этом человеке я уверен, как в себе. Садыков? Он тоже не мог! Они росли с ним в одном дворе и даже ходили в один детский сад. Да и за что он мог со мной так поступить? Оснований у него нет. Дерябин Женька? Нет, не мог. Эта была его затея. Он человек умный, осторожный и если бы решил с ним так поступить, то не на глазах товарищей. Да и причин у него веских не было. Тогда кто?»
Машина дернулась и остановилась. Судя по репликам, раздававшимся с улицы, машина остановилась около ворот МВД. Тазиев нутром почувствовал, что больше никогда не увидит свободы. Тюрьмы он не боялся. Все это было ему знакомо еще с первой его ходки. Да и чего было бояться, статус парня с «Тяп-Ляпа» сразу делал его авторитетом в любом воровском сообществе, ведь не даром их группировка вот уже два года регулярно помогала осужденным, которые содержались в местных колониях и изоляторах.
Ворота заскрипели, и машина, дергаясь, словно в конвульсиях, медленно въехала во внутренний двор МВД.
«Вот и все. Прощай, свобода», – подумал он, выпрыгивая из фургона по команде конвоя.
Милицейские собаки, словно почувствовав в нем арестованного, неожиданно подняли лай, который гулким эхом разнесся по каменному мешку министерства, именуемого в народе «Черным озером».
– Давай, двигай вперед! – скомандовал ему конвоир и с силой толкнул его в спину.
От такого сильного толчка Тазиев чуть не упал. Оглянувшись, он с угрозой произнес:
– Ну, ты, козел! Осторожней не можешь?
Сильный удар резиновой палкой разорвал рубашку на спине. От резкой боли он охнул и замер на месте. Ильяс моментально понял, что если он произнесет еще слово, то его забьют в камере. Он быстро побежал вперед, моментально вспомнив, что нужно делать.
В камере он лег на жесткий топчан и закрыл глаза. Обида душила его, не давая ему нормально дышать и думать. Он снова начал перебирать тех, с кем общался в последние дни перед налетом. Неожиданно он припомнил Сергея Царькова, с которым разговаривал за пять дней до акции.
Три дня назад Ильяс случайно встретил Сергея Царькова на улице Баумана. Сергей был в сильном подпитии и находился в компании незнакомых ему парней. Увидев его, Царьков испугался и укрылся от него за спинами прохожих. Ильяс сделал вид, что не заметил Сергея, хотя и был удивлен его странным поведением. Сергей был командиром пятерки и как никто другой должен был следить за дисциплиной в своей группе, а тут вдруг он сам нарушает установленную в группировке дисциплину.