Яхмос в упор посмотрел на Мертеля, но тот ничем не высказывал беспокойства, поэтому чародей оставил свой фирменный взгляд палача.
— Что это за «светлая» в поместье Кенррет?
— Да что вы все прицепились! — вспыхнул воин. — Подумаешь, светлый эльф в подземелье, ну что тут такого!
Яхмос приподнял бровь. Гнев Мертеля быстро остыл, но сдаваться он не собирался.
— Прощу прощения, просто все как услышат, так как с ума сходят. Светлая эльфийка, демон знает, что она забыла в Рраене. Иззмир решил проводить её на Поверхность.
— С какой стати?
Мертель пожал плечами. Яхмос вздохнул — естественно, молодому воину и в голову не пришло задать этот вопрос.
— Только проводит, и все?
— Да. Потом вернется — к нам.
Яхмос покачал головой, похмыкал. Мертель забеспокоился и решил задать вопрос, который пробудили в нем причитания Ксани, и который он так старательно загонял в глубины разума.
— Яхмос, вы же верите, что он вернется?
— Ага. Если выживет, — спокойно отозвался чародей. — А ты, давай, собирай сумку, начищай свои железки.
Мертель скривился, как от зубной боли, но ничего не сказал. Встал.
— Куда собираться-то?
— В Церрет. Там я слышал легенду о Глазе Асстанвеля.
— А… — оторопел Мертель. — То есть вы хотите, чтобы я бродил по улицам, и спрашивал, не валяется ли тут за углом божественное глазное яблоко?
— Было бы забавно. Только на веселье нет времени, полагаю. Я отправлю с тобой одного мага, ему дам подробные инструкции. Тебе всё знать не обязательно: будешь бдить и охранять. Понятно?
— Куда уж понятнее, — проворчал Мертель, стараясь не выдать охватившее его возбуждение.
Вдвоем! В стан врага! С секретной миссией, от которой зависит все будущее их дела — что может быть лучше?
Он расправил плечи, горделиво посматривая на тех, кто встречался по дороге и даже, кажется, позабыл о Ксани. Впрочем, ненадолго.
Ну, и что же она скажет, когда узнает, что ему поручили, а? Наверняка поменяет своё мнение. Или… нет?
Он сбавил шаг. Замер, разглядывая свод пещеры. Потом хмыкнул — была — не была, еще до ухода он все выскажет этой дерзкой и самоуверенной девчонке!
Воин встряхнулся и прежним пружинистым шагом направился к храму Шэли, где, скорее всего, находилась Ксани.
Иззмир разрешил Тэсс разжечь небольшой костерок — при условии, что он не будет дымить. Девушка погримасничала, но возражать не стала — создала иллюзорное пламя. Протянула к нему раскрытые ладони, вздохнула.
— Светит, но не греет. Иззмир, это баловство какое-то, а не костер.
— Ну, так убери его, — буркнул Тебнар. Дхаэроу забились в дальний конец пещеры, с подозрением поглядывая на иллюзию. Нат Шар держался в другом углу, бормоча что-то — отгонял злых духов пламени.
— Эх вы, подземельники, — презрительно фыркнула Тэсс. — Огонь — это жизнь. Свет, тепло…
— …ожоги, копоть, Врата в Аменту, — продолжил Иззмир.
— …демоны, огненные шары магов, — дополнил Тебнар.
Светлая закатила глаза, потом решительно потянула Иззмира за руку.
— Давай, иди сюда. Ты же странный, чужой среди своих, так что и нравится тебе должны странные, чужие вещи.
— Например, светлые эльфийки, — пробормотал Тебнар, устраиваясь поудобнее.
Тэсс услышала, лукаво сощурилась, глядя на Иззмира.
— Так я тебе нравлюсь?
Иззмир понимал, что должен сказать что-то в том же духе, поддержать шутку, но нужные слова, как назло, не приходили на ум. Он с трудом отвел взгляд от эльфийки, уставился в огонь.
— Костер, значит?
Тэсс смущенно поежилась.
— Д-да…
Они помолчали, целых несколько мгновений, чувствуя неловкость, повисшую между ними, чувствуя, как протянулись незримые магические нити, и хватило бы одного слова, одного жеста, чтобы связать их надолго, чтобы узы стали зримыми… Но ни одному из них не хватило смелости. Правила слишком глубоко въелись в их души и сердца, хотя они и отчаянно отрицали их разумом….
— Костер, — бездумно повторил Иззмир и откашлялся. — И… что же в нем хорошего? Научи уж меня, бестолкового.
Тэсс с облегчением рассмеялась — благодарная ему за то, что он сам старался избегать неудобной для обоих темы. И тут же, чтобы показать, что на самом-то деле ей всё равно, и она не чувствует никакой неловкости, девушка взяла темного эльфа за запястья, поднесла его руки к пламени.
— Смелее, это всего лишь иллюзия, — подбодрила она своего бесстрашного друга. — Не обожжешься.