В подвале сторожевой вышки находился коммуникационный центр двадцатилетней давности, который посредством кабелей под административным корпусом сообщался с пропускным комплексом основных ворот. Рядом с мониторами находилась панель управления дверями камер и воротами блоков. Отсюда камеры можно было отпереть как по одной, так и целыми ярусами. У ворот каждого блока находилась маленькая будочка, из которой также можно было манипулировать замками дверей, впрочем, при необходимости они блокировались из контрольного центра. Эгри был осведомлен об этой системе, и сейчас она была ему на руку.
Эгри и Шокнер у башни свернули направо, столовая встретила их вонью протухшей пищи и подгорелого жира. Здесь было пусто, если не считать десятка дежурных зэков, небрежно возивших швабрами по полу или протиравших покрытые пластиком столы перед началом обеда. Эгри двинулся наискосок мимо стоек выдачи еды прямо на кухню, пышущую жаром от длинных рядов закопченных дочерна сковород и бачков из нержавейки. Здесь царила лихорадочная суета: люди в грязных халатах, в основном мексиканцы и представители других национальностей, обливались потом, делая свое дело и стараясь не обращать внимания на понукания главного повара Фентона:
— Рис, козлы! Рис! Arros! Comprendo?
Фентон был костлявым Нигером с двумя поблескивавшими во рту золотыми зубами, которые каким-то образом сохранились на протяжении всех семи лет в тюряге. Эгри взглянул на повара, подавив отвращение; подавив потому, что Фентон был слишком ничтожным куском дерьма, недостойным ненависти. Хотя нет, сегодня Эгри ненавидел и его, за то что он — нигер, черномазый и мерзкий и, как все его собратья, не достоин дышать даже грязным липким воздухом тюрьмы. Исключение составляла только Клодина. Его, Эгри, Клодина, ради которой он собирался пожертвовать всем в порыве сметающего все на своем пути гнева. Он придет с огнем и мечом. И никаких полумер! Эгри намеревался сжечь дотла „Долину Бегунов На Длинные Дистанции“ вместе со всеми ее обитателями, а потом смыть пепел этих нигеров своей мочой.
Временами Эгри казалось, что гнев вот-вот разорвет его изнутри, разнеся при этом в клочья и весь мир. Сколько сил Нев уже истратил, чтобы сдержать свою ярость, какая невероятная сила воли требовалась, чтобы день за днем, час за часом удерживать хрупкую крышку котла, под которой бурлила ненависть… Кто-нибудь послабее уже сломался бы, но не на того напали, и Нев Эгри гордился этим. Эгри не знал источника гнева, но как бы велик он ни был, вся его мощь представляла собой лишь крошечную щепотку той ненасытной злобы, что была „Зеленой Речкой“.
Фентон стащил с головы свой поварский колпак и, вытерев им свою физиономию, в него же и высморкался. Натягивая колпак обратно, он увидел идущего к нему Эгри и окаменел: положение Фентона позволяло ему при случае выказывать свою преданность, и он был одним из тех немногих черномазых, до разговора с которыми Эгри вообще снисходил. Расплывшись в ухмылке типа „вы только посмотрите, с кем приходится работать“, Фентон сверкнул золотыми зубами и кивнул в сторону мексиканцев:
— О, мистер Эгри… Боже мой, эти кретины по большей части настолько тупы, что даже не знают английского.
Эгри не остановился, и Фентон заторопился следом. Не глядя на повара, Нев спросил:
— Ничего, главное — чтобы они знали свое место. Понимаешь, о чем я, кашевар?
— Конечно, мистер Эгри, сэр.
— Ты приготовишь мне сегодня что-нибудь вкусненькое, повар?
— Телячьи котлеты.
— Ладно, прикажи отнести мне в камеру. И полей этим голландским соусом, что научился делать в Новом Орлеане.
Не секрет, что с уходом Эгри Фентон станет крыть его на чем свет стоит и, возможно, даже высморкается в голландский соус. Но пока повар исправно кивал и улыбался во весь рот. Экая мерзость… Эгри передернуло, и Фентон исчез среди печей. Эгри и Шокнер через заднюю дверь кухни попали на верхнюю площадку узкой лестницы, тускло подсвеченной снизу. Вместе со светом доносились грохот, постукивание механизмов и тонкое шипение пара. Посреди лестничного пролета у стенки покуривали два тяжеловеса — Эткинс и Сприггс. Взглянув вверх и увидев спускавшегося Эгри, они бросили сигареты и раздавили их подошвами. Тяжеловесы были настоящими зэками; за ними не числилось ничего изощреннее вооруженных ограблений, отягощенных убийством легавых, однако этого хватило для того, чтобы оказаться в блоке „А“ в компании с Ларри Дюбуа. И Эткинс, и Сприггс удостоились крепкого рукопожатия и приветствия по имени.