Свет в ее глазах полностью исчез, замененный старой печалью, которая слишком глубока для ее молодого лица. Она достает ожерелье, которое я нашел в безопасном доме, из своей рубашки и прижимает его к груди, глаза мокрые от слез.
— Он дал мне это перед смертью. Он сказал, что так гордится женщиной, которой я становлюсь. Что я сильнее, чем думаю, и должна присматривать за мамой. Два года спустя у мамы появились те же симптомы. Прошло уже пять лет. И она, как отец в самом конце. Я могу сказать, что у нас мало времени, просто… все, что я могу сделать, это продолжать пытаться. Если я завершу эту миссию, получу достаточно кредитов, чтобы купить ей лекарство, возможно, еще на год… — Она замолкает.
— Что тогда? — Я спрашиваю.
Она качает головой.
— Я буду знать, что сделала все, что могла.
Я хмурюсь.
— Ты знаешь, что за артефакт пытается украсть Гай?
Она сводит брови в замешательстве.
— Какое это имеет отношение к чему-либо?
— Просто до меня дошли слухи об этом. Магнари называть это тотемом. По-видимому, он может соединить ДНК Примуса с любым видом.
— Хорошо, это интересно, но я не понимаю, как…
— В галактике нет болезни, которая может бороться с иммунной системой Примусов, — говорю я, делая паузу достаточно долго, чтобы осознать смысл.
Ария загорается.
— Думаешь, это может спасти маму? — На мгновение, я думаю, она может поцеловать меня. Понимание того, как сильно этого хочу, меня удивляет. Я действительно этого хочу. Хочу, чтобы ее мягкие губы прижались к моим, а ее маленькие руки запутались в моих волосах. хочу взять ее прямо здесь. Мне все равно, кто видит.
Все мои инстинкты выживания внезапно загораются, и я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть затененную фигуру, вытаскивающую ружье из куртки. Улицы все еще относительно пусты, поэтому большой Примус выделяется. Зеленые огни его ружья бросают его в жуткое зеленое свечение. Я чувствую страх. Настоящий страх. Не за себя, а за Арию. Мое тело замедляет восприятие времени, я бросаюсь к ней, удручающе медленно. Но мне удается схватить ее и нырнуть подальше от скамейки за секунду до того, как она взорвется. Ударная волна поднимает нас по воздуху. Ария вот-вот врежется в стену, когда я поворачиваюсь, поэтому моя спина принимает полную силу удара. Ветер сбивает меня, и мы падаем на землю вместе. Я быстро подскакиваю, толкая ее за собой и исследуя небо. Затем шквал ружейного огня рвется к нам со всей широкой площади. Через несколько секунд весь город кажется пустынным. У меня нет времени, чтобы сосчитать или найти всех врагов. Я вижу лучи плазмы, проникающие к нам из затененных окон и крыш.
Я ругаюсь, защищая Арию своим телом, чувствуя, что несколько выстрелов попали в меня. Морщусь. Я бывал в более дерьмовых ситуациях. Это было время на Гаморре с чертовыми силовыми костюмами. Сосредоточься, Гейдж. Я тащу ее через узкий промежуток между двумя зданиями и за укрепленную колонну, пока вражеский огонь разрывает бетон и нано-сталь вокруг нас, разбрызгивая обломки на наши лица. Я пытаюсь оглянуться по сторонам колонны, но меня быстро отбрасывают назад, поскольку воздух воспламеняется от плазмы в нескольких дюймах от моего лица.
Растущее чувство отчаяния наполняет меня, когда я понимаю, что мне нужно делать. Враги приближаются к нам. Мы посреди ловушки. Я заметил по крайней мере двенадцать траекторий огня, идущих в нашем направлении, и может быть еще больше. Там даже могут быть наемники, окружающие нас, когда я сижу здесь и думаю. Из этого есть только один выход. Один из способов спасти ее. Я пообещал, что больше никогда не перекинусь. Это одно из последних обещаний, которое сдерживал, но я знаю, что мне придется его нарушить. И с этим, я беспокоюсь, что также собираюсь потерять последнюю унцию надежды, которую когда-либо имел при искуплении. Но для Арии, я сделаю это.
Я приказываю своей броне прикрыть ее и бросить два поля разрушения у ее ног.
— Не двигайся, — говорю я, голос углубляется и становится хриплым. Я чувствую это, он, поднимается и изгибается в клетке, которую построил в своем уме, когда освобождаю его.
17
Ария
Я с удивлением наблюдаю, как тело Гейджа начинает дымиться. Похоже, что его кожа горит, и поток закрученного пламени поглощает его. Огонь растет и омывает меня теплом, пока он не достигнет высоты почти пятнадцати футов. Сверху поднимается дым, изгибаясь и скручиваясь в торнадо, наполненный огненными углями. И пронзительный крик наполняет воздух. Я закрываю руками уши и вздрагиваю. Когда огонь рассеивается, вижу два огромных крыла, сложенных вокруг большой фигуры… дракона?