Затаив дыхание, Далила пытается это увидеть, обхватывая руками свое отчаянно дрожащее тело.
— Ты чертовски мокрая, — стону я. — Ты мокрая для меня, детка?
— Да, — Далила выпускает дрожащий выдох. — Для тебя.
Сжимаю ее запястье и тяну его за спину, пока ее пальцы не оборачиваются вокруг моего члена.
— Ты чувствуешь это? — спрашиваю я.
— М-м-м, — стонет она.
— Я такой твердый для тебя, детка, — шепчу я ей на ухо. — Я сейчас трахну тебя у этой стены, Далила. Прямо здесь, прямо сейчас, в моем доме ты принадлежишь мне.
Она сжимает губы и кивает, громко сглотнув, потом проводит ладонью по моему члену вверх и вниз. Я отстраняюсь, провожу членом вдоль ее ягодиц и направляю его к истекающей мокрой киске.
— У меня только один вопрос, — говорю я.
— Какой?
— Ты на таблетках?
Далила кивает, ее глаза крепко зажмурены, а руки вцепились в стену. Одним движением я оказываюсь внутри и трахаю ее жестко и грязно, как ей нравится. Одной рукой удерживаю ее бедро, а другой обхватываю шею — у меня полный контроль.
Такая женщина, как Далила, которая контролирует все аспекты своего мира, нуждается в этом. И, черт, она может даже нуждаться в этом больше, чем я.
Я наполняю ее сзади, напротив стены, и мой член мокрый от ее соков. Ее стоны и вздохи звучат приглушенно.
Если бы это был какой-нибудь другой день, и Далила не спешила уходить, я бы не торопился. Но я не хочу, чтобы она опоздала.
— Ты уже близко, детка? — выдыхаю ей в ухо.
Далила кивает.
— Я хочу, чтобы ты кончила на мой член, — приказываю я, толкаясь сильнее, быстрее.
Беру ее запястья левой рукой, вытягиваю их высоко над головой и прижимаю к стене; звуки шлепков нашей кожи заполняют тишину коридора.
Мой член пульсирует, яйца сжимаются.
Через несколько секунд я заполняю спермой ее узкую киску, принявшую каждую мою каплю.
— О, Боже, — стонет Далила, ее рот приоткрыт, ноги дрожат. Она резко втягивает воздух, прежде чем осесть на меня, и я придерживаю ее.
Я выхожу из Далилы и смотрю, как остатки спермы стекают между ее бедер.
— Черт возьми. — Ее глаза находят мои. — Я никогда не думала, что смогу кончить так быстро. Все было по-другому. Это был другой вид оргазма… Он как будто затронул что-то внутри.
Ее изумленный взгляд чертовски восхитителен, и я целую ее в губы.
— Иди, приведи себя в порядок, — говорю я, подмигивая. — Тетя Рут, наверное, задается вопросом, какого черта ты так задерживаешься.
— Черт, черт, черт.
Далила хватает свои джинсы и трусики с пола, бежит в ванную и одновременно проклинает мое имя. Когда она выходит через минуту, я провожаю ее до входной двери.
— Ты как какой-то колдун. — Она останавливается в дверях, поворачиваясь ко мне.
— Колдун?
— Я бессильна каждый раз, когда нахожусь рядом с тобой. Как будто ты наводишь чары или что-то в этом роде.
Я смеюсь.
— Не колдун, Далила. Просто мужчина, который знает, чего он хочет.
И как это получить.
Я дотягиваюсь до ее волос, заправляю выбившуюся прядь на место и одергиваю загнутый край ее блузки.
— Ну, вот, — говорю я. — Идеально. Теперь никто не узнает, что я только что выжал все соки из твоей сладкой киски.
Далила улыбается.
— Ты и этот пошлый рот.
— Ты знаешь, что тебе это нравится.
Она берется за ручку двери и распахивает ее.
— Спокойной ночи, де ла Круз.
Действительно, спокойной ночи.
Глава 15
Далила
— Для кого ты так стараешься? — Во вторник вечером я прохожу мимо ванной и вижу Дафну с тюрбаном из полотенца на голове, старательно завивающую ресницы. — У тебя сегодня вечером будет горячее свидание?
Она поворачивается, опуская щипцы для ресниц.
— Хм, ага. Так и есть.
— Что? Когда тебя пригласили? Кто?
— Меня пригласил Уэстон, — говорит Дафна с застенчивой улыбкой. — Просто ужин и фильм.
— Он знает, что ты уезжаешь через несколько дней?
Дафна пожимает плечами.
— Да. Мы просто тусуемся. Ничего серьезного.
Подпрыгнув, я усаживаюсь на стойку у раковины, наблюдая за сборами своей сестры. Взглянув на множество косметических продуктов, разбросанных повсюду, я ощущаю себя как в старые добрые времена. Я всегда ненавидела делить ванную с моими сестрами, но этот беспорядок вызывает странную ностальгию.
— А что насчет тебя? — спрашивает она. — Ты собираешься на собрание ассоциации домовладельцев сегодня вечером?
— О, Боже, нет. — Я высовываю язык.