Я смеюсь, мой гнев на него испаряется в густом воздухе Флориды.
Я: Чего ты хочешь, Зейн?
Зейн: Тебя. Я хочу тебя. В моей кровати. Прямо сейчас.
Жар обжигает мои щеки и распространяется вниз, вплоть до моей киски. Одной мысли о мускулистом теле Зейна, прижимающем меня к своему матрасу, его руке, раздвигающей мои бедра, и его рте, владеющем каждым миллиметром моего тела почти достаточно, чтобы заставить меня побежать в дом по соседству.
Я: Ты думаешь, что все так просто?
Я закрываю дверь гаража и выключаю свет, собираясь еще раз бегло осмотреть дом и себя.
Зейн: Я чувствую, что это вопрос с подвохом, и я чертовски ненавижу писать. Тащи сюда свою сексуальную маленькую задницу, и мы поговорим.
Схватив сумку, лежащую у входной двери, я в последний раз смотрю на себя в зеркало, совершенно не в силах стереть раздражающую меня улыбку со своего лица, и иду в дом по соседству.
Совет Дафны эхом звучит в моих ушах.
Прости, тетя Рут.
Сегодня я выбираю сложность.
Глава 20
Зейн
— Черт возьми, красотка, если бы я знал, что надо написать сообщение, я бы написал тебе несколько дней назад. — Я кладу руку на бедро Далиле и увлекаю внутрь дома.
— Думаю, несколько дней назад я не была такой уступчивой, — говорит она.
Ее соблазнительные пухлые губы покрыты вишнево-розовым бальзамом, который, я уверен, на вкус как малина или гранат. Я не могу просто стоять и смотреть на них, я хочу смять их своим ртом. Я скучал по ее вкусу на моем языке. Скучал по ее мягким волосам, запутанным в моих руках, и по гладкой коже под моими ладонями, и по ее пульсирующей мокрой киске, сжимающей мой член.
Обхватив руками попку Далилы, я поднимаю и несу ее в свою спальню.
— Вот так просто? — говорит она.
— Ты ожидала чего-то более официального? Чай со сдобными плюшками, прежде чем мы начнем?
— Нет, — улыбается она, обхватив меня руками за шею.
— Ты пришла сюда, чтобы трахаться, верно?
Далила колеблется, а потом медленно кивает.
— Я чертовски люблю это. — Я сминаю ее губы, пока несу по коридору. — Такая пошлая девочка.
Далила улыбается мне, и на следующий час весь остальной мир исчезает. На час я теряюсь в соседской девчонке. На час я забываю обо всем.
И вспоминаю, как хорошо снова быть рядом с кем-то. Даже если это только физическое влечение.
Далила вздрагивает и просыпается. Садится в постели и осматривается вокруг. В спальне сейчас совершенно темно, а светящиеся часы на тумбочке показывают четверть двенадцатого.
— Давай спать. — Я притягиваю ее к себе. — Ты измотала меня, женщина.
— Не думала, что засну. Мне нужно возвращаться. — Далила тянется к краю кровати, опуская одну ногу вниз.
— Стой, — говорю я. — Ты уже здесь. Голая. В моей кровати. Ты можешь остаться на ночь.
В темноте я вижу очертания ее тела, сидящего вполоборота ко мне, и чувствую давление ее взгляда.
— И считай, что тебе повезло, потому что я не оставляю никого на ночь, — добавляю я. — Так что верни свою сексуальную маленькую задницу обратно в кровать, прежде чем я передумаю.
Далила замирает, выдыхая, и медленно забирается обратно под одеяло.
— Ты не думаешь, что это странно?
— Странно то, что ты говоришь, что это странно. Ты хочешь назвать это странным?
— Нет.
— Хорошо. Дай мне пульт.
Она берет пульт со своей стороны кровати, дает его мне, и я включаю телевизор. Он уже настроен на ESPN (Примеч.: ESPN — спортивный кабельный канал) и мы включили как раз вовремя, чтобы успеть на нарезку из лучших спортивных моментов.
Далила взбивает подушку позади себя, зевая и держась от меня на безопасном расстоянии.
— Я не могу поверить, что мы уснули, — говорит она.
— А я могу, — ухмыляюсь я.
Она трет глаза и непринужденно поправляет свои спутанные волосы. Она чертовски восхитительна. Сидя, она взбивает свои подушки и откидывается на изголовье кровати.
— Я уже проснулась, — говорит она. — Я могу уйти.
— Далила, — стону я. — Во имя любви Господа.
Ее ответом служит булькающее рычание ее желудка.
Рука Далилы устремляется к животу.
— Извини. Я была так занята подготовкой дома, что забыла поужинать.