Я фыркаю.
— И все же, Зейн — не мой парень. Я имею в виду, технически это не обман.
— Ты хранила ему верность?
— Да. Но, видно, эти усилия были односторонними.
На столе гудит мой телефон и Дафна, затаив дыхание, наблюдает, как я беру его и подношу поближе. На экране высвечивается имя Зейна.
— Помяни черта. — Даже не думая, нажимаю на красную кнопку. — Нет, спасибо.
Затем несколько нажатий на телефоне делают его номер официально заблокированным.
— Я закончила, — заявляю я, приветствуя охватившее меня оцепенение и напоминая себе: что сделано, то сделано, и когда-нибудь все это будет далеким воспоминанием. — Я воспользовалась твоим советом и приняла сложности, и какое-то время это было весело, но не буду лгать — я больше уважаю себя, чем это.
— Это хорошо.
Я встаю, делаю глоток кофе и засовываю телефон в задний карман.
— Готова приступить к работе? — спрашивает она.
— Ага. Давай загрузим последнюю из небольших коробок. Грузчики будут здесь около полудня, — говорю я. — Просто пообещай мне кое-что.
— Конечно.
— Не говори об этом тете Рут. У меня нет настроения для ее лекций, и я знаю, что она пойдет и надерет ему задницу. Не хочу проводить свой последний день здесь в таком ключе.
— Не скажу ни слова. — Дафна обнимает меня за плечо, и мы направляемся в одну из задних комнат, где Рут хранит свою коллекцию кукол и хрусталь.
— И пообещай мне еще одно, — говорю я, пока мы идем.
— Конечно.
Я прикусываю свою дрожащую губу, надеясь, что физическая боль пересилит эмоциональную.
— Обещай, что так будет не всегда.
— Нет, тебе станет лучше. Я обещаю.
Мы останавливаемся в холле, и Дафна обнимает меня. Она почти на десять сантиметров выше меня, и я прижимаюсь головой к ее плечу.
— Я не понимаю. — Мои слова звучат приглушенно.
— И никогда не поймешь. — Сестра потирает мне спину круговыми движениями. — Все, что ты можешь сделать, это двигаться дальше и попытаться обо всем забыть.
Наш сладкий летний роман официально оставил неприятный осадок. Я провела лето, опьяненная эндорфинами, адреналином, окситоцином и похотью. Но теперь это ядовитая комбинация, несущаяся по моим венам, делает меня больной.
Я хочу забыть.
Хочу забыть все, что с ним связано.
Глава 37
Зейн
Пять звонков. Четыре сообщения. Ничего не проходит.
Далила меня заблокировала.
Это означает, что она не хочет говорить со мной…
Это означает, что она никогда не услышит правду…
Это означает, что она уедет отсюда завтра, раненая тем, что я сделал.
Я швыряю свой телефон и смотрю в окно. В этот момент к дому Рут подъезжает грузовик.
Дафна показывает водителю, чтобы грузовик подъехал немного ближе, а затем жестом останавливает его.
Мое сердце бьется так сильно, что я путаюсь в мыслях. Без колебаний и размышлений я беру лист бумаги и пишу записку.
Красотка, пожалуйста, ответь на мои звонки. Пожалуйста, приди ко мне до того, как уедешь. Все не так, как ты думаешь.
Я люблю тебя.
Де ла Круз.
Прочитав записку, я сминаю ее. Не буду говорить ей о своей любви в записке — это чертовски отстойно. Мы не в школе.
Беру другой лист и пишу новую записку, на этот раз пропуская часть, в которой говорю о своей любви. Когда-нибудь, когда у меня появится шанс, я скажу ей это в лицо. Далила услышит это от меня лично.
Натянув кроссовки, я выбегаю на улицу до того, как Дафна уйдет, не обращая внимания на испуганное выражение ее лица, когда она видит, что я иду к ней.
— Дафна, клянусь тебе, это не то, на что было похоже. Что ты сказала Далиле? — прищуриваясь, я упираю руки в бедра. Записка аккуратно сложена в левой ладони.
— Я рассказала ей то, что видела. — Ее голос пронизан отвращением. Это не та Дафна, которую я встретил пару месяцев назад. Эта Дафна охрененно ненавидит меня. — И тебя не должно быть здесь. Я не хочу, чтобы сестра видела тебя, особенно после того, как я провела все утро, успокаивая ее.
— Иисус! — Запускаю руку в волосы, дергая прядь волос. Последнее, что я хочу, это обидеть Далилу. — Дафна, ты должна передать ей это. — Я сую ей в руку записку. — Далила не отвечает на мои звонки и сообщения, и я должен все объяснить прежде, чем она уедет.