— А гости были?
— Да. Мы устроили в Мирандоле ужин после охоты, слуги великолепно справились с этим. — Он снова обратился к Вивиан: — Я обрадовался, когда вы написали, что довольны Парижем. Я рассказал домочадцам, что дела у вас идут великолепно, ибо все спрашивали о вас.
— Как долго вы пробудете в Париже?
— Трудно сказать. — Он взглянул на Онорину. — Конечно, я не буду злоупотреблять вашим гостеприимством больше, чем требуют приличия. Завтра я займусь поисками жилья.
— Мадам де Биянкур слышала о маленьком домике на Рю Ришелье, который может прийтись тете по вкусу. Когда-то он служил резиденцией для эмиссаров из Рима. Она узнала о нем через монсеньора архиепископа Парижского. Папский престол жаждет продать его.
Не успел он ответить, как Вивиан спросила:
— Меня удивляет, почему вы не хотите поселиться в особняке Шерси?
Жюль повернулся к ней:
— Правда? Я думал, мадам де Шерси рассказала вам о моих планах. Для старого особняка я нашел покупателя и использую часть выручки за него, чтобы купить другой, более подходящий для меня.
— А как же я?
— Хотите сказать, что вам самой хотелось бы там жить? — Он взглянул на нее, приподняв брови, и, поскольку она молчала, ответил за нее: — Нет, благодаря доброте тетушки вам живется у нее очень хорошо. Особняк Шерси огромен — вам потребовалась бы целая армия слуг, тогда как здесь у вас всего один слуга. И как бы щедра ни была Онорина, мы вряд ли можем просить, чтобы она в угоду вам снова покинула свой дом. Уверен, вы видите все трудности столь же отчетливо, что и я.
— Спасибо, месье, я прекрасно знаю, что у меня нет средств для содержания этого дома. Но он является частью владений Шерси и поэтому не должен быть отчужден от нас. Будущие поколения могут не простить нам этого.
Онорина ожидала, что это замечание вызовет у Жюля раздражение, но он улыбнулся ей и после некоторой паузы сказал Вивиан:
— Мадемуазель, вы вынуждаете меня объяснить причины, по которым я хочу приобрести другой дом. Конечно, вы не разделите мое мнение, но после жизни на бивуаках я нахожу такие огромные дома бесполезными. Это относится и к Мирандоле, если вам угодно знать, но я не буду там что-либо менять. Однако этот парижский дом — совсем другое дело. Вам известно, что он не является старинной собственностью семьи — ваш дедушка купил его в 1750 году. Что же до будущих поколений, то я не собираюсь жениться. А вы им сейчас не пользуетесь и не воспользуетесь, если выйдете замуж, так что нет смысла, чтобы он пустовал лишь из-за каких-то сантиментов.
Вивиан уже хотела возразить, но передумала. Лучше сначала все обсудить с Виктором: вечером он приглашен к ним на ужин вместе с семейством Биянкур и другими гостями. Она стойко сдерживала свои эмоции, и когда покинула комнату, дядя, казалось, был весьма доволен ею. И совершенно напрасно.
Когда Вивиан ушла, Жюль сказал Онорине:
— Как мило с твоей стороны, что ты позволила ей гостить здесь так долго. Надеюсь, она не стала для тебя обузой?
— Нисколько. Благодаря тебе мне на нее даже не приходится тратиться. Позволь, я скажу ей, что ты оплачиваешь ее служанку. Она была так благодарна за нее, что я даже смутилась.
— Думаешь, она обрадуется, что обязана этим мне? Весьма сомневаюсь. Оставим все как есть. Должен признаться, либо ты, либо служанка, либо вы обе сотворили с нею чудеса.
— О, проводить время в Париже — для Вивиан одно удовольствие. А Париж в восторге от нее. В Мирандоле все привыкли к ней и не замечают, как она прелестна. Однако здесь, в нарядах и украшениях, которыми ей хочется выделить себя, она стала сенсацией. Она и дочь моей подруги, мадемуазель де Биянкур, вместе представляют великолепную картину. Луиза хрупкая, светловолосая и совсем не похожа на Вивиан. Обе красавицы, но, на мой взгляд, твоя племянница впечатляет больше — у нее правильные черты лица, розовые щеки, которые все время напоминают мне… мою мать. Она лишена тщеславия и с такой же радостью беседует в салоне Лафайета, где больше предпочитают идеи, нежели моду, как и в других домах, где ею восторгаются.
— А когда появляется Виктор де Луни?
— Ничего необычного. Должна сказать, Вивиан обращается с этим молодым человеком совершенно естественно и, видно, не знает уловок кокетства. Боюсь, с ее подругой дело обстоит совсем иначе и мои намеки мадам де Биянкур напрасны — дочь вертит ею как хочет. Эта юная особа тоже оказывает на твою племянницу определенное влияние, но Вивиан умнее ее, что устанавливает между ними равновесие. Обе весьма добродушные создания, и глаз радуется, когда видишь их вместе.