— Почему? Что произойдет в пятницу? — Она откинулась назад, и кончики ее сосков заиграли на поверхности пенящейся воды. Она похожа на какого-то водяного духа, который здесь для того, чтобы заманивать ничего не подозревающих мужчин в их могилы. Ради Мэй я бы с радостью ушел под воду навсегда, если бы это означало, что я останусь с ней. — Каз?
Я моргаю, приходя в себя, и встречаюсь с ней взглядом.
— Ты назвала меня Каз.
Она пожимает плечами.
— Я слышала, что Тору так тебя называет. По-моему, это мило.
Я фыркаю.
— Мило, да?
— Очень. Я думаю, если твой лучший друг называет тебя Казом, то и я могу.
— Да. — Я сажусь на край ванны и выключаю воду. — Достаточно теплая?
— Отличная. — Она вздыхает и опускается еще ниже, ее темные пряди волос плавают на поверхности. — Так что там в пятницу?
— Упорная, не так ли?
— Очень. — Она кивает.
— Ито созвали собрание основных семей Якудза, в том числе и мою. Это будет большая вечеринка, хотя я буду там только по делу.
— Вечеринка? — Она садится и обхватывает руками колени. — Можно мне пойти?
— Я не собиралась брать тебя с собой… — Ее лицо мгновенно вытягивается. — Но теперь, когда ты чувствуешь себя лучше… — Ее глаза сияют.
— Я могу пойти?
— Завтра ко мне придет швея, и ты сможешь подобрать себе платье. Все, что захочешь, Мэй. — Я все еще хочу оставить ее здесь, под замком, но я бы обманываю себя, поступая так. Со мной она в большей безопасности. Она должна быть рядом со мной.
— Боже мой, я так взволнована! — Она хлопает в ладоши, обдавая меня брызгами воды.
— Ой, прости. — Она успокаивается.
Я хватаю ее за волосы и притягиваю к себе, крепко целуя, прежде чем встать.
— Наслаждайся ванной, маленькая бунтарка. Я скоро вернусь.
— Хорошо. — Она покусывает нижнюю губу.
— Но больше никакой выпечки для моих людей. — Я погрозил ей пальцем. — Поняла?
— О, но мне нравится делать их счастливыми. — Она смотрит на меня большими, как у лани, глазами.
Я стону.
— Ладно. Ты можешь печь. Но только если я буду с тобой на кухне, и твое тело будет полностью закрыто одеждой.
— Договорились. — Она исчезает под водой, мой милый маленький водяной дух, за которым я с радостью последовал бы в глубины ада и обратно.
Глава 16
Мэй
— Это оно, — говорю я Бриджит. Я так широко улыбаюсь, что у меня начинают болеть щеки.
Мне не терпится узнать, что Кадзуо думает о моем платье. Я весь день готовилась к вечеринке. Может быть, это и печально признавать, но на самом деле я впервые иду на подобное мероприятие.
Я никогда не посещала те балы, которые устраивали мои отец и мачеха за все эти годы, и я не считаю те, что были в школе-интернате. Мальчиков туда даже не пускали, и со мной никто не общался. Мой отец такой страшный, что меня избегали не только мальчики, но и девочки. Это одна из причин, по которой я научилась развлекать себя, или, как любит выражаться мой отец, попадать в неприятности.
— У меня было предчувствие по поводу этого платья. Вот почему я оставила его последним, — она подмигивает мне в зеркале.
Вчера я разговаривала с Бриджит по телефону и ответила на все ее вопросы о том, какой стиль одежды и какой цвет я предпочитаю. Я отправила ей свою фотографию, чтобы она могла оценить мою фигуру и выбрать то, что, по ее мнению, будет смотреться на мне лучше всего. Все платья, которые она привезла, прекрасны, но это — идеально. Оно подчеркивает все мои идеальные изгибы.
— До этого платья я даже не знала, что такое «сексуально, но не слишком».
Я смеюсь. Это то, о чем я просила. Я хотела, чтобы оно было какого-нибудь нежно-белого цвета. Бриджит явно хороша в своей работе, потому что она справилась с этим безупречно. Нежно-розовое платье с лепестками выглядит кокетливо и в то же время невинно.
Я оборачиваюсь, когда слышу, как открывается дверь спальни. Кадзуо замирает, когда его взгляд падает прямо на меня. Он всегда так делает. Когда бы он ни вошел в комнату, он всегда ищет меня взглядом. Я думаю, он становится одержимым мной. По крайней мере, таков мой план. Мне нужно, чтобы Кадзуо влюбился в меня. Жаль, что я ничего не смыслю в искусстве обольщения, но, судя по горячему взгляду Кадзуо, у меня это неплохо получается. По крайней мере, это уже начало.
— Вон, — приказывает он, прежде чем войти в комнату. Он продолжает держать дверь открытой. — Все. — Его глаза не отрываются от меня. Парикмахер и визажист, которые собирали вещи, уже хватают их и, выполняя приказ, выбегают из комнаты.