Врачи надеялись на его выздоровление, но однажды ночью ему стало так плохо, что все поняли, что это конец.
Марико сидела подле больного день и ночь, сама без помощи слуг ухаживала за ним.
- Госпожа, вы должны отдохнуть. Подумайте о ребенке, - часто говорила ее служанка.
- Зачем мне теперь жить, Юнони? Мой любимый человек умирает.
- Врачи надеятся на скорое выздоровление.
Марико ничего не отвечая, глубоко вздохнула. Она укрыла Мухизу теплым пледом, чтобы ему стало теплее. Вдруг веки больного дрогнули и немного приоткрылысь; из-под них смотрели черные глаза, которые тускнели с каждой секундой. Юноша набрал остаток сил и прошептал:
- Марико, это вы. Я так рад, - раздался кашель.
- Я здесь, стобой, любимый мой, - ответила женщина, целуя его исхудавшую руку. Мухизу стал неистово кашлеть. Изо рта пошла кровь. Когда кашель прекратился, Марико взяла платок и вытерла больному окровавленное лицо. Юноша чуть приподнялся и сказал:
- Я вас люб… - не договорив, он упал, закрыл глаза и больше никогда их не открыл.
О смерти Мухизу узнал Бунтаро из письма Марико. Он тут же собрал вещи и попросил разрешения на несколько дней съездить домой. В этот же день мужчина отправился морем в Эдо, чтобы на следующий день прибыть домой.
Марико встретила мужа в белом траурном кимоно бех каких=либо украшений. Лицо ее было бледным и безжизненным. Бунтаро спросил о ее здоровье, она ответила, что все хорошо.
Вся подготовка к похоронам легла на плечи Бунтаро. Мужчина почти не спал два дня, распоряжаясь кто что должен делать. Тело Мухизу положили на носилки и по японским обычаям сожгли. Останки закапали в могилу, положив сверху надгробную плиту с датой рождения и смерти Мухизу.
Бунтаро решил после похорон остаться подле жены и сына еще на несколько дней. Марико часто рассказывала о Мухизу, о том, какой он был добрый и умный человек. Бунтаро сам готовил для своей жены и сам же мыл посуду. Суруки ни нашаг не отходил от отца. Мальчик просил с ним играть, давая тому игрушки. Бунтаро брал малыша на руки и шел с ним в сад, где они вместе собирали опавшие листь и делаи из них букеты.
- Отнеси этот букет матери, сын мой, - говорил мужчина.
- Хорошо, - Суруки бежал к Марико, сидящей на веранде, и подносил ей букет.
Бунтаро делал все, чтобы преободрить свою жену, но она по-прежнему оставалась холодной и задумчивой.
Однажды мужчина подошел к супруге и спросил:
- Марико-сан, что с вами происходит? Почему вы такая грустная?
- Извините, господин, я и сама не знаю, что со мной происходит.
- Это из-за Мухизу, верно?
Женщина нерешительно кивнула головой.
- Я так и знал. Он ведь вам нравился.
- Почему вы так думаете? – Марико внимательно посмотрела в лицо своего мужа.
- Я знаю. Я видел, как вы смотрели на него. Ведь вы никогда не любили меня.
- Вы правы, я никогда вас не любила.
- Но я же люблю вас, Марико-сан! Мне больно слушать то, как вы говорите, что ненавидите меня. Но за что? Я ведь тоже человек.
- Зачем вы мне это говорите?
- Я…я, - Бунтаро наклонился, чтобы поцеловать Марико, но та отстранилась и ничего не сказав, ушла.
Оставшись один, мужчина бессильно упал на пол и заплакал.
XI глава
Прошло три года. Японские корабли, нагруженные продовольствием и оружием, отправились к берегам Кореи. Все самураи со своими воинами заняли каюты. Проверялись оружие, доспехи. Каждый воин знал, что теперь решается его судьба: погибнуть или вернуться домой.
Бунтаро со своим отборным войском разместился на третьем судне. Он сам лично проверил доспехи каждого воина, внимательно рассмотрел мечи, луки и копья. Один солдат упал перед ним на колени и взмолился:
- Господин, позвольте мне совершить сеппуку! Я…я забыл свой кинжал…
- Что?! Да ты знаешь кто ты! Ты не воин, а медуза! Но я не дам тебе совершить сепукку, у тебя будет иное наказание. Я заставлю тебя слизывать языком грязь с корабля. Тебе все ясно?
Все остальные воины стояли, сдерживая смех, и смотрели на несчастного, который обняв ноги Бунтаро, целовал его сандалии.
- Снимини свои доспехи о надень одежду крестьянина, - потом, повернувшись к остальным, сказал, - это будет с каждым, кто не выполнит моего приказа или забудет что-либо.
Высказав всё, Бунтаро развернулся и крупными шагами пошел в свою каюту. Он дотсла чертеж и начал внимательно его рассматривать. Красными стрелками обозначались японские войска, черными точками – деревни и городки корейцев. Удар должен был наноситься со всех сторон, чтобы мирные жители не смогли уюежать и сообщить о наступлении японского войска. «Как же мы будем переправляться через реки? – думал Бунтаро, глядя на карту. – Строить мосты? Но для этого уйдет слишком много времени, а враг может этим воспользоваться и нападет на нас раньше, чем мы на него. А, может быть, там уже есть мосты? Конечно, мосты есть! Но ведь корейцы тоже неглупы. Они могут разрушить мосты, чтобы мы не смогли попасть вглубь страны и пойти дальше на запад. Но тогда их войска не смогут прийти на подмогу».