- Сейчас я так счастлив, друзья мои. Теперь мы снова вместе и никакая война не сможет разорвать нашу дружбу. Я не боюсь смерти, а боюсь одного… - он остановился и посмотрел на своих друзей, - я боюсь потерять вас. Если кто-нибудь из вас погибнет, я не вынесу этого.
Оба мужчины почувствовали искренность в его словах. Хидео положил свою руку ему на плечо и сказал:
- Чтобы ни случилось и как бы мы не были далеко друг от друга, знай, что мы всегда будем рядом с тобой, и будем помнить о тебе всегда.
Бунтаро почувствовал, как из глаз у него потекли слезы. Он обнял Хидео и Тоёки со словами: «Мы никогда не оставим друг друга».
К вечеру на горизонте показались стены какого-то города. Бунтаро подозвал одного самурая, сказав:
- Тосиро, иди узнай, что там за город. Если это китайский город, мы немедленно начнем штурм.
- Слушаюсь, господин! – самурай низко поклонился, а затем пустил свою лошадь галопом в сторону неизвестного города.
Пока тот отсутствовал, Тоёки стреножил своего коня и уселся на траву, глубоко вздохнув. «Я боюсь за тебя, очень боюсь. Ты покидаешь меня и нашего сына, отправляясь на войну. Я буду каждый день молиться Будде, чтобы ты вернулся домой», - вспомнил он слова своей красавицы жены. Она не могла сдержать слез, предчувствуя что-то плохое. Перед отъездом она дала ему бумажного журавлика со словами: «Эта птица тебе на счастье. Если с тобой что-то случится, знай, она поможет тебе».
Тоёки достал из складок кимоно журавлика и, сжав его в своей руке, подумал: «Как же ты была права, моя дорогая Чио. Ты такая красивая и умная! Я горжусь тобой». Мужчина откинулся назад и предался воспоминаниям о своем доме и своей семье.
Вдруг раздался конский топот и голос Тосиро:
- Господин Бунтаро-сан, это был небольшой китайский городок.
- Он охраняется?
- Я не успел разглядеть. Я лишь увидел на стене часовго, но к счастью, я успел скрыться и он не увидел меня.
- Хорошо, можешь идти, - сказал Бунтаро, затем произнес себе под нос, - значит, они готовы к нашей встрече.
К нему подъехал его верный друг Хидео, всегда бывший на готовы. Он посмотрел на Бунтаро своим одним единственным глазом и сказал:
- Я думаю, нам нужно немедленно выступать, иначе будет поздно.
- Ты прав, нужно дать команду двигаться дальше.
Пока все самураи собирались в дорогу, Хидео подошел к Тоёки и спросил:
- О чем ты думаешь, мой друг?
- Ах, хидео, если бы ты только знал, как трудно расставаться со своей семьей.
- Я понимаю тебя и в то же время завидую.
- Чему мне можно завидовать, если я и так несчастный человек?
- Я еще более несчастный человек. У меня кроме деда больше никого нет. Мой дед никогда не понимал меня. Мне кажется, что он не любит меня.
- Перед отъездом я встретил твоего деда, который рассказал мне, как он беспокоится о тебе и что он каждый день молится Будде о твоем возвращении. Поверь, твой дед очень сильно любит тебя, и если с тобой что-то случится, он не переживет этого.
Хидео глубоко вздохнул. Конечно, он знал, что его дед любит его и сделает всё, чтобы ему было лучше. Мужчина быстро вскочил на коня и во главе своего отряда поехал следом за Бунтаро в сторону Китая.
Как и предполагал Бунтаро, китайцы встретили их с оружием в рках. Конечно, город был слишком мал, чтобы сопротивляться большому отряду японцев. Тоёки сразу же осадил восточную часть, перебив почти всех защитников. Китайцы мужественно сражались, но разве может обычный горожанин одолеть опытного воина?Командиры отдавали приказы убивать только мужчин, женщин и детей не трогать. Но самураи иной раз нарушали приказ, ибо среди защитников города оказывались даже женщины.
Бунтаро отдал приказ окружить город со всех сторон и метать в стены горящие стрелы, дабы поджечь ворота. Затем прозвучала команда стрелять в китайцев из пистолетов.
К полудню город был взят, многие жители перебиты. Кое-где лежали трупы убитых самураев.
Во время пожара стены Тоёки завалило пеплом, и только после боя мужчина пришел в себя и, поднявшись, отряхнул с себя пыль и пепел. Вдруг под его ногами донесся стон. Тоёки посмотрел вниз и увидел раненного Хидео. Кожаные доспехи были забрызганы кровью. Тоёки наклонился и попытался был поднять своего друга, но тот проговорил:
- Не нужно спасать меня. Рана моя смертельна и потому все равно не удасться спасти мне жизнь.