- Я возьму, – еле слышно шепчет она и садится на место Аллы. Перед ней женщина, которая в неестественно загнутых от стресса пальцах держит фотографию своего маленького сына. Мальчику на вид около двенадцати. Я мысленно сочувствую Ульяне. С детьми сложнее всего.
- Давай я, – предлагаю ей.
- Я справлюсь, – бурчит Ульяна. Мне тревожно за нее. Но я понимаю, что нужно увести Аллу, и передаю последнюю волонтерам. Занимаю место Ульяны за ее столом и ненавязчиво проявляю участие, развернувшись к женщине и просто слушая. Иногда этого бывает достаточно. Мать поочередно смотрит то на меня, то на бывшую одногруппницу.
- Это ваш сын? – слышу ровный, как стекло, голос Ульяны. – На вас похож, – уже теплее добавляет она, но без лишней эмоциональности. – Красивый. Очень.
- Ууу, - воет женщина и держится за голову. Самый ужасный звук в мире – не плач, и не крик. А вот это «УУУУ». Животное. Нереально болезненное и безвозвратное. Сначала пытаешься заглушить его, но оно все равно раздирает изнутри.
- У вас есть еще дети? – продолжает Ульяна.
- НЕТ! – резко вылетает от матери.
Ульяна попадает в эмоциональную ловушку.
- В Бога верите?
- Верю! И ненавижу одновременно! – кричит женщина. – И как с этим дальше жить?
- Легче не станет, - спокойно отвечает Ульяна. - Даже если будут повторять обратное, - не спорит Ульяна и делает правильно.
– Но если отвернетесь от Бога – то станет только хуже! – все же тихо добавляет.
Женщина с силой бьет по столу. Ульяна непоколебима и даже не вздрагивает.
- А сама бы что сделала на моем месте? – проявляет агрессию мать погибшего мальчика.
- Наелась бы таблеток, наверное, - не врет Ульяна. – Но вы не будете.
- Почему? – не верит женщина.
- Потому что кто-то должен быть сильным! И ваш сын презирал бы вас за такой слабый поступок! – спокойно выдает Ульяна. Она совершенно четко считала характер потерпевшей. – Он с соревнований возвращался? – предположила Ульяна.
- Как догадалась? – теряется мать.
Ульяна жмет плечами.
- Лучше бы с ним полетела! Вместе бы погибли! – кричит женщина.
- Да, - не спорит Ульяна. – Но он умер, а вы живы! – тихо выдает девушка. – Его больше нет! А вы есть! – так же тихо продолжает она. Сначала мать молчит и долго смотрит в глаза Ульяны. Последняя взгляда не отводит......
- Мне все время будет так больно? – переспрашивает женщина и ждет обмана, но получает следующее:
- Да, - не поддается Ульяна.
- И что мне делать, чтобы не сойти с ума?
- Возьмите ребенка из детдома, иначе захлебнетесь в своем горе! – так же тихо продолжает Ульяна.
- Считаешь, что это справедливо?
- Нет, - тихо отвечает однокурсница. – Но это единственный выход.
Женщина сама берет Ульяну за руку и крепко сжимает ее пальцы.
- Он был самый лучший! – шепчет мать.
- Да, - Ульяна накрывает руку женщины своей. – Другого такого уже не будет.
Со своего места вижу, как нижняя губа матери начинает дрожать и она все же дает волю слезам.
Я смотрю в потолок словно и правда могу увидеть там Бога и возвращаюсь на свое место. Но сейчас никто не спешит обращаться к нам. И поэтому я сам начинаю искать себе работу. Я подхожу к пострадавшим и аккуратно вклиниваюсь в их разговоры и через пятнадцать минут за моим столом снова сидят люди.
****
Ульяна
Я никогда раньше в своей жизни так не уставала! Если я еще раз услышу про то, что кто-то умер, я просто сойду с ума. У меня нет сил. Совсем. Мои коллеги все уже выдохлись и покинули свои места. Остались только штатские во главе с Хабибом и я. До конца смены еще час. Я судорожно поглядываю на часы и думаю только о подушке. Люди передо мной уже давно потеряли свои индивидуальные черты и сейчас все на одно лицо. Но голос мой по-прежнему как на аудио записи. Я стараюсь им помочь, но не понимаю качественно это у меня получается или нет. Я единственная женщина из всех сотрудников. Горжусь ли я собой в данный момент? Плевать вообще. Очень хочется курить и кофе. Подзываю волонтера и незаметно прошу принести мне кофе. Заканчиваю с пожилым мужчиной и выхожу на улицу вместе со стаканом в руках. Я без куртки, но мне не холодно. Мои чувства притупились и я мало что ощущаю. Только легкую тошноту. Я уже не способна сопереживать людям. Работаю просто на потоке. Но они плачут и благодарят. Значит, все получается.