— Ага, — поддакнул Гийом. — Мы были, что твой осел, Буридан, но, как верно говорит Рике, хоть речь шла не о жратве, перекусить бы все же не мешало!
— И горло промочить, — добавил Рике.
Охваченный необъяснимым беспокойством, Буридан ничего не отвечал.
Что бы ни вышло из этой авантюры, отца Миртиль было уже не спасти. С другой стороны, он думал о Филиппе и Готье и злился на себя за свое бессилие. Когда лодка причалила к правому берегу, всецело погруженный в свои мысли, Буридан медленно зашагал в направлении Ла-Куртий-о-Роз.
Гийом и Рике были погружены в мысли совершенно иного толка. Они переговаривались вполголоса. А когда друзья проходили мимо Гревской площади, Гийом сказал Буридану:
— Дальше иди один, мы присоединимся к тебе чуть позже.
Буридан почти безразлично кивнул в знак согласия и, не потребовав объяснений, действительно продолжил свой путь в одиночестве.
Гийом и Рике направились прямиком к трактиру «Флер де Лис» и принялись колотить в дверь, ругаясь, горланя и, наконец, производя такой шум, что хозяйка постоялого двора, открыв окно, крикнула:
— Эй, бродяги, ступайте вашей дорогой, не то позову патруль!
— А мы, — отвечал Гийом, — если ты сейчас же не откроешь двум изнывающим от жажды благородным людям, сходим за подмогой, разрушим твой трактир до основания, насадим тебя на вертел и будем поджаривать до образования хрустящей корочки!
Трактирщицу не раз уж будили по ночам жаждущие клиенты, которые платили тем более щедро, что были в стельку пьяны.
— Иду! — отвечала она.
Действительно, спустя несколько секунд дверь приоткрылась, и с фонарем в руке появилась хозяйка, которая сказала:
— Входите, милейшие. Вот только сразу предупреждаю: так как сейчас у нас комендантский час, платить будете по двойному прейскуранту. Помилуйте, — воскликнула она вдруг, побледнев, — да это же Бурраск и Одрио!..
— Естественно! — промолвили товарищи. — Вот, значит, как ты встречаешь старых друзей?
— Но вы приговорены к смертной казни!..
— И что теперь, мы должны умереть с голоду?
— Но за ваши головы назначена награда!..
— И оттого уже и жажду испытывать не можем?
— Но меня повесят, если узнают, что я принимала вас у себя!..
— На это-то мы и рассчитываем, — сказал Гийом. — Послушай, мы устали уже скрываться и бегать от случая к случаю. Решили вот позволить себя схватить, и вздернуть. Вот только, так как у нас остались о тебе самые приятные воспоминания, мы хотим, чтобы с нами за компанию вздернули и тебя, так что мы выдадим тебя как нашу сообщницу. А доказательством твоего сообщничества станет то, что завтра утром нас обнаружат у тебя.
— Вот так-то, — добавил Рике. — Все очень просто.
Трактирщица ломала руки в отчаянии.
Упав на табурет, она зашлась в потоках жалоб и сетований, которые Рике прервал, сказав:
— Ты разрываешь мне сердце. Послушай. Есть один способ спасти твою шкуру, хотя, после всего, я думаю, что тебе было бы гораздо приятнее умереть вместе с нами.
— И что же это за способ? — вопросила трактирщица, затаив дыхание.
— Выставь нас за дверь! Заставь нас уйти! — сказал Рике.
Трактирщица несколько оторопела.
— Вот только, — закончил за друга Гийом, — мы не уйдем, пока ты не снабдишь нас какой-нибудь провизией.
— И дюжиной бутылок самого лучшего вина, — добавил Рике.
— Я согласна! Согласна! — вскричала хозяйка заведения, одновременно и радостная, и разгневанная. Радостная потому, что появилась возможность избавиться от столь опасных гостей; разгневанная же оттого, что неизбежная при этом потеря товара влекла за собой ощутимые убытки.
Гийом уже схватил большую корзину и наполнял ее различной едой, а именно: половиной зажаренной индюшки, нетронутым пирогом с фаршем, едва початым окороком косули, словом, всем, что оставалось со вчерашнего дня.
В это время Рике расставлял в другой корзине бравую гвардию из полутора десятков бутылок.
Затем каждый из товарищей подхватил свою ношу, и, учтиво поблагодарив трактирщицу, они поспешно ретировались.
— Проваливайте к черту! — ворчала содержательница постоялого двора, запирая дверь на висячий замок.
Гийом и Рике беспрепятственно прибыли в Ла-Куртий-о-Роз, где их ждал Буридан. Они победоносно выставили добытые трофеи на стол чердака, затем, после того, как каждое из слуховых окон было завешено покрывалом, Рике зажег восковую свечу, обнаруженную в зале первого этажа.