— Что ж, — все так же недоверчиво произнес Бигорн, — для бакалавра мысль не такая уж и плохая. — Но как убедить Страгильдо? Ведь, полагаю, именно он будет послан в Тампль, так как вы не рассчитываете на то доверие, которое Валуа питает к этому человеку?
— Убедить его мне поможет это золото, — сказал Буридан, указав на шкатулки.
Гийом, Рике и Бигорн издали единый вопль протеста.
— Не волнуйтесь, — промолвил Буридан, — я рассказал вам лишь половину своего плана.
Эта уверенность ничуть не успокоила троих друзей, но, не считаясь с их стенаниями, Буридан спустился в зал первого этажа, взял ключи от погреба, вооружился фонарем и направился к лестнице, что вела в подвал.
Подойдя к запертой двери погреба, где находился Страгильдо, он на секунду прислушался, но не услышал никакого шума. Тогда, вытащив кинжал, он открыл.
И взревел от ярости:
Погреб был пуст!
XXI. ПОГРЕБ ЛА-КУРТИЙ-О-РОЗ
Что же стало со Страгильдо? Расскажем об этом в нескольких словах. Страгильдо содержался в погребе, который соседствовал с тем, где предстояло столь печально уйти из жизни Симону Маленгру и Жийоне.
Погреб этот никоим образом не был приспособлен для того, чтобы служить тюрьмой. То был самый банальный подвал, обычно использовавшийся в качестве временного склада. Там хранились все ненужные или нуждавшиеся в починке предметы: кухонная утварь, старые инструменты и железные оправы для шкафов и сундуков, целая куча самых разнородных вещиц.
Единственной его особенностью было то, что в нем не имелось окон, так что воздух и свет — в крайне малом количестве — доходили до помещенного туда Страгильдо лишь через небольшой зазор между дверью и земляным полом.
Если свет и пригодный для дыхания воздух проникали туда, повторимся, весьма скупыми порциями, то стены, напротив, были довольно-таки толстыми, и сам погреб находился в глубине коридора, точнее, даже некого узкого прохода, так что содержащийся там узник мог сколь угодно рвать глотку без особого риска оказаться услышанным.
В первые часы заточения Страгильдо, уже пришедший в себя после того нокаута, в который его двумя ударами кулаком отправил Бигорн, не терял времени на ненужные сетования и причитания, а попытался холодно оценить ситуацию. Прежде всего он занялся поисками возможных путей к бегству.
Он скрупулезно обследовал то, что служило ему тюрьмой, особенно дверь. Этот осмотр, разумеется, производился скорее за счет ощупывания, нежели созерцания.
Впрочем, этого вполне хватило, чтобы убедить укротителя львов Маргариты Бургундской в бесполезности любой попытки побега.
Стены были толстыми, за исключением перегородки, смежной с соседним погребом, где содержались Маленгр и Жийона.
Эта перегородка была легкой, и, вероятно, предположил пленник, она была добавлена уже позже, чтобы разделить слишком большой погреб на две части.
Тщательно ощупав эту перегородку снизу доверху и во всех направлениях, он обнаружил — то здесь, то там — несколько щелей, достаточно больших, чтобы в них можно было просунуть руку.
Что до двери, то она была из цельного дуба, закрыта на огромный висячий замок, и хотя доски немного отсырели, менее прочными оттого они явно не стали.
В общем, с этой стороны надеяться было не на что.
Оставалась уже упомянутая нами тонкая перегородка.
Но даже если предположить, что Страгильдо сумел бы разрушить ее хотя бы частично и перебраться на другую сторону, что бы это дало?
Пленник оказался бы в другом погребе или камере, только и всего.
После первого порыва активности Страгильдо, осознав всю ничтожность своих поисков, впал в глубокое уныние и, ошарашенный, подавленный, опустился на кучку странных предметов, коими был забит угол его камеры, да так и остался там сидеть, опустив голову на сведенные вместе руки, пытаясь найти способ бежать, но ничего не находя.
Так прошли два дня, два мрачных и долгих дня, а в голове его даже в общих чертах не оформился какой-либо план.
На третий день открылась дверь соседней камеры. Он услышал что-то вроде глухого шума от упавшего на землю тела, и дверь снова закрылась.
Вскоре до него донеслись протяжные стоны, перемежавшиеся угрозами и проклятьями.
Звуки эти шли состороны тонкой перегородки.
Первой мыслью Страгильдо было дать знать о себе узнику за стеной, кем бы тот ни был.