В этот момент Филипп открыл глаза.
Взгляд его встретился со взглядом короля.
Глубокая дрожь пробила Филиппа д'Онэ!..
Уж не узнал ли он того, кто склонился над ним? Мужа Маргариты?
Уж не вернуло ли умирающему это последнее прикосновение близкого человека хоть на пару минут остатки разума?
Уж не сделал ли голос Людовика X то, чего не смог сделать голос Готье?..
Возможно!..
Так как в эту последнюю секунду глаза умирающего оживились огоньком понимания, и, собрав последние силы, Филипп сумел немного приподняться, словно для того, чтобы приблизиться к тому, кто с ним говорил!..
— Ты узнаешь меня? — спросил Людовик дрожащим голосом. — Узнаешь во мне своего короля?
«Да!» — отвечал утвердительный знак Филиппа. Король содрогнулся, тяжело вздохнул и уже более тихим голосом продолжал:
— Намерен ли ты сказать мне правду перед Господом, который тебя слушает и ждет?
Умирающий отвечал тем же утвердительным знаком, и знак этот был столь торжественным, столь величественным, что у супруга Маргариты отпали последние сомнения.
Некая горькая и ожесточенная радость проникла в душу Людовика.
— Тогда слушай: ты знаешь, о чем и о ком я хочу с тобой поговорить? Ты знаешь, что я пришел поговорить с тобой о Маргарите Бургундской?..
Глаза Филиппа просияли.
Но в этот момент чей-то глухой голос, с интонациями смертельной ненависти, пробормотал позади короля:
— О Маргарите Бургундской! Развратнице из Нельской башни!..
Король резко распрямился, обернулся и прорычал:
— Кто это сказал?..
— Я, — отвечал Готье д'Онэ.
Король был мертвенно-бледным. Зубы его стучали.
По лицу струился пот, более холодный, чем тот, что выступил на висках умирающего.
Правда! Ужасная правда! Разве он не знал ее?..
Нет! Того, что он знал, было недостаточно! Большое счастье и несчастье имеют то общее, что вы не желаете, не можете поверить, и приходится собирать доказательства.
Правда! И этот человек собирался не просто открыть ее, но повторить, вбить еще глубже в мозг Людовика.
— Ты лжешь! — завопил король. — Лжешь! Супруга короля Франции не может быть той, кем ты ее называешь!..
— Послушай, король! — проворчал Готье, выходя из себя и уже сжимая кулаки. — Я могу тебе все сказать, потому что сам все видел и слышал! Я сам входил в эту кровавую башню! Поднимался в зал оргий!.. Поднимался туда вместе с Филиппом, не так ли, брат?..
Готье повернулся к Филиппу и разинул рот от изумления. Умирающий стоял на ногах!.. Агонизирующий надвигался на него!..
— Говори! Говори! — проревел Людовик Сварливый. — Даже если меня убьет то, что я услышу, я хочу, чтобы ты рассказал, что видел, что слышал в Нельской башне?..
В этот момент Филипп подошел уже вплотную к Готье, обхватил его руками, и его уже холодная от близкой смерти ладонь закрыла брату рот.
Готье понял!.. Последней мыслью Филиппа была все та же священная для него мысль, и, даже умирая, он все еще хотел спасти королеву!
Готье увидел прямо перед собою это бледное лицо, почувствовал на своих губах эту судорожно сжимавшуюся руку, и тогда он испытал тот же неистовый гнев, который уже дважды или трижды вызывала в нем смертельная обида на брата.
Он резко отстранил руку умирающего, который, вцепившись в него, еле держался на ногах.
— А! — взревел Готье. — Ты и сейчас готов жертвовать нами ради этой потаскухи! Меня, твоего брата, Буридана, Гийома, его друзей, себя самого — всех нас, Филипп, ты принес в жертву Маргарите Бургундской! Довольно. Пусть же и ее постигнет та участь, которая ждет меня и уже постигла тебя. Слушайте же, сир.
И вновь холодная рука легла на рот Готье.
В глазах Филиппа стояла отчаянная мольба.
На губах у него дрожало мрачное, душераздирающее заклинание. Вне всякого сомнения, несчастный пытался в этот момент произнести некое слово, и слово это, пусть и не губами, но глазами, позой, всей сутью, естеством, кричало: невиновна! Маргарита невиновна!
Но Готье вновь отстранил его руку.
Филипп упал на колени и захрипел.
— Как-то вечером, — продолжал Готье с тем же преисполненным гнева и ярости рычанием, — как-то вечером она пригласила нас в Нельскую башню, слышите, сир?! Маргарита, королева Франции, Маргарита Бургундская завлекла нас в это кровавое логово, куда она и до нас завлекала немало мужчин.