Жуана сначала заплакала, но быстро сообразила, что госпожу сейчас беспокоить не следует, и лучше дать приступу пройти. Поэтому на цыпочках она отступила и присела на стул в углу комнаты, ожидая, когда Маргарита позовет ее или подаст знак подойти.
Следует, однако, заметить, что, на взгляд Жуаны, все эти нависшие над королевой тучи должны были неизбежно рассеяться. Она испытывала благоговейное почитание к тем людям, что стоят выше всего остального человечества и зовутся королем и королевой. Она и в мыслях не допускала, что королеву может постигнуть какое-то наказание. Завтра, несколькими днями позже, двери этой тюрьмы откроются и королева вернется в свои покои еще большей королевой, чем когда-либо.
Вот что думала Жуана, тогда как ее мокрые от слез глаза издали пристально смотрели на Маргариту.
Время от времени взгляд девушки пробегал по комнате, и в одно из таких мгновений она заметила оставленный королем на столе пузырек. Сперва, увидев его, она ничуть не удивилась, не встревожилась. Затем, убежденная, что, должно быть, это она сама поставила туда флакон, служанка поднялась, чтобы вернуть его к другим таким же: так как королева, даже в таких ужасных обстоятельствах, не забывала заботиться о своей красоте и распорядилась принести из своих покоев множество пузырьков, кремовых баночек и щеточек, перечисление и количество которых удивили бы даже самую кокетливую из современных дам. Действительно, в те времена туалетный столик не только знатных дам, но и мещанок представлял собой настоящий караван-сарай, и некоторые из тех средств, коими пользуются сегодня, имели бы на этом столе печальный вид.
Она взяла этот флакон в руки, внимательно осмотрела.
И она его не узнала!
Жуана вздрогнула. Что мог содержать этот пузырек? Кто поставил его сюда?
Существовал только один возможный ответ: его принес король.
Долго малышка Жуана с недоверием изучала эту прозрачную жидкость, что блестела в хрустальном флаконе. Чем бы это могло быть? В голову ей пришла мысль о яде, и от этой мысли она испытала непреодолимый ужас. Это не могло быть правдой! Нет! Король не мог принести королеве яд!..
Что делать? Что думать? Жуана поставила флакон на стол, вновь его взяла, снова поставила, затем вдруг решилась: она прошла за занавески окна, приподняла раму, опустошила пузырек и, вернувшись в комнату, наполнила его водой и вернула на стол, на то самое место, гдè он стоял…
Жуана и сама бы не смогла объяснить, почему она так поступила. Вероятно, в голове у нее выстроилась такая дилемма:
Если это яд, и я его там оставлю, моя королева умрет!
Если это не яд, и моя королева начнет искать этот пузырек, она ужасно рассердится, если я его выброшу.
Поэтому я вылью содержимое и оставлю флакон.
Что бы это ни было — умозаключение или же инстинкт, — пузырек вновь был на своем месте, плотно закупоренный хрустальной пробочкой.
Вот только содержал он уже не яд, но воду.
Жуана вернулась на свой наблюдательный пост, и тогда заметила, что королева начинает успокаиваться.
Она увидела, как Маргарита открыла глаза, приподнялась, опершись на локоть.
Увидела, как взгляд королевы упал на флакон.
И тогда Жуане показалось, что во взгляде этом промелькнула некая ожесточенная радость.
Малышка-служанка встала и подошла к королеве.
В этот момент дверь открылась, и офицер, что командовал дежурившими в прихожей стражниками, подал ей знак.
Жуана подбежала к офицеру, который промолвил:
— Пойдем, мне нужно сказать тебе кое-что от имени короля.
Жуана вышла в прихожую, закрыв за собой дверь.
В этот момент Маргарита поднялась на ноги, прошла к столу, без малейших колебаний откупорила флакон и выпила его содержимое до последней капли.
Затем, со странной улыбкой, она вновь растянулась на кровати и закрыла глаза.
— Что вы хотели, господин офицер? — спросила Жуана.
— Следуйте, дорогуша, за этими двумя бравыми солдатами, — произнес офицер, хохотнув.
Жуана сделалась бледной как смерть, увидев, что один из этих стражников встал слева от нее, другой — справа, и оба подхватили ее под руки. Служанка королевы позволила себя увести, не сопротивляясь, но прошептала:
— Куда вы меня ведете?
— О, совсем недалеко отсюда!
Действительно, то было недалеко: бедняжку вели в подземелья Большой башни.
Возможно, читатель помнит, что в этих подземельях когда-то содержался Филипп д'Онэ, которого малышка Жуана тщетно пыталась освободить, помнит, что в некоем закутке на первом этаже этой башни располагалось жилище охранника этих камер и «каменных мешков». Возможно, наш читатель даже не забыл, что тюремщика этого звали Шопен, и он был влюблен в Жуану.