Она взглянула на Леонида — какой у него, однако, измученный вид!
— Может, вы подождете в доме, пока мы с Блэком погуляем? — предложила она. — Мы далеко не пойдем. Я хочу побыстрее с этим закончить, закрою калитку на засов и выпущу Блэка. Пусть гуляет во дворе.
— Нет, что вы, я с удовольствием погуляю. Отчего-то мне кажется, что я все равно не мог бы заснуть. Я быстро переоденусь.
— Не спешите, мне тоже придется переодеться, — улыбнулась Вика.
И тоже надела спортивный костюм.
В парке в этот час уже никого не было, и Вика спросила у Блэка:
— Хочешь побегать?
Он взглянул на нее и подставил шею, мол, снимай побыстрее этот дурацкий поводок. А едва она сняла, прыгнул в кусты и пропал. Он побежал! Вика оглянулась на Леонида, который спокойно смотрел вслед собаке. Ну да, конечно, он же не знает, что Блэк за два месяца жизни у нее побежал сегодня в первый раз!
Вика присела на лавочку, и Леонид сел рядом.
— Все будет хорошо, вот увидите, — сказала она, — у меня хорошее предчувствие.
— Вы сегодня во второй раз спасли меня. — Он посмотрел на нее успокоившимися глазами — они лишь поблескивали в темноте и уже не выглядели запавшими.
— Вот еще, — смутилась Вика, — я ничего такого не сделала.
— Вы были рядом.
— Наверное, мне это нужно было и самой, — пробормотала она, — я забыла о своих неприятностях, потому что вам было гораздо хуже, чем мне.
— Неприятности? — всполошился он. — У вас тоже что-то случилось?
— Случилось. Умерла моя первая любовь.
— Она у многих умирает.
— Успокоили! — фыркнула Вика. — Но вместе с ней, казалось, умерла я сама.
— А на самом деле?
— На самом деле я сижу и радуюсь, что Блэк сегодня впервые согласился побегать. Наверное, он боялся, что я брошу его и уйду. А может, тоже переживал свой собачий стресс.
— Вы поэтому обрадовались?
— Поэтому. Но вам не кажется, что он слишком долго бегает? — И, поднявшись с лавки, она крикнула: — Блэк!
Через несколько секунд зашелестели кусты и огромный зверь семейства собачьих подбежал и ткнулся ей в руку.
— Пора домой.
Пес покорно сел рядом, пока она прикрепляла к ошейнику поводок.
Вика закрыла калитку на засов. Привычно поставила две миски, с кормом и водой, и вернулась в дом.
Леонид уже разворачивал пакеты, которые перед тем они просто свалили на кухонном столе.
— Знаете, я взял бутылку неплохого молдавского вина. Выпьете со мной?
— Выпью, — согласилась Вика, разогревая свои знаменитые котлеты из морозилки.
В четыре руки они быстро накрыли отличный стол. Чокнулись и выпили за здоровье Андрюши. Леонид отрезал кусочек отбивной, сунул в рот, прожевал и зажмурился:
— Благодать! Только сейчас я наконец расслабился. Как будто из меня выпала пробка, которая удерживала просто-таки сконцентрированное напряжение, и оно давило на меня изнутри, так что до сих пор болит грудь. А теперь, видите, я могу даже есть и дышать.
— Все будет хорошо, — повторила Вика.
— Теперь я хочу выпить за вас. За тебя и попросить разрешения впредь называть вас на ты. Это не слишком большая наглость?
— Не слишком, — улыбнулась Вика.
Она постелила ему на диване, а когда спустя полчаса осторожно заглянула в комнату, увидела, что он спит.
Сейчас это для него было самым главным.
Утром Вика услышала, как он пошел в ванную, и подскочила сама. Семь часов! Вчера она долго не могла заснуть, а сегодня долго не может проснуться. Хозяйка, называется!
Впрочем, когда он вошел на кухню, на столе уже стоял кофе, лежали и булочки, и горячие бутерброды — Вика умела делать все быстро. При этом иной раз, как сегодня, ей удавалось ничего не разбить и не пролить.
В половине восьмого они оба собрались, и Леонид подождал, пока Вика загонит Блэка в вольер.
— Можно я поеду с вами в больницу? — спросила она.
— Разве вчера мы не перешли на ты? — напомнил он.
— Перешли. Так ты возьмешь меня с собой?
— Возьму. Думаю, Андрей будет тебе рад.
— Он, наверное, давно меня забыл.
— Ошибаешься. Он несколько раз просил меня зайти к тебе в гости.
— Серьезно?
— Вполне.
— А ты?
— Я объяснял, что это невозможно… — Он помедлил и признался: — Ты так отчаянно горевала. Тебе было бы не до нас.
— Горевала? Но откуда ты зна… ты следил за мной?!
— Следил, — признался он, открывая ей дверцу машины, и она машинально села, а потом, когда он тоже сел за руль, возмутилась: