- Так это совсем не проблема для меня.
- Думаешь? – спокойно спросил Чон, при этом совсем не удивившись всему, что сказал Гён Хван.
- Да. А почему спрашиваешь?
- Завидую твоей уверенности.
- Ха, на себя бы посмотрел, мистер бесстрашие. – всё также неуверенно косясь в сторону Чона, отвечала. – А ты чего такой спокойный? Ты что знал?
- Да, Чон Гук тоже знал об этом. Тренер сказал нам вчера, пока ты за журналом ходила, – стоит ли говорить вам, о том, как я прозрела. – Только не надо сейчас на нас всех злиться, ты сама виновата.
- С чего ты взял, что я буду злиться на вас. Я и сама прекрасно знаю, что вы здесь не при чём.
- Ну да, конечно. Ты всегда так говоришь. Притворяешься, добренькой, и что любишь нас всех, вот только ты всех ненавидишь. Поэтому сейчас тебе обидно. Завтра ты с нами не будешь разговаривать, виня в том, что мы тебе не помогли, считая нас сволочами. Тебе пора начать ценить то, что у тебя есть и проще ко всему относиться. Возьмись за ум, ходи на тренировки если действительно хочешь этим заниматься. Прекрати вести себя, как ребёнок. – после монолога Гён Хвана все замолчали. Никто не решался сказать хоть слово. А на меня уже второй снег свалился за какие-то пять минут. Так значит всё чему меня учил хозяин вылетело в трубу? И я совсем не научилась ценить свою жизнь? Когда мне такое говорят я начинаю копаться в себе. Значит я всё делала не так, раз до сих пор не поменялась, раз до сих пор всех ненавижу. От злости и отчаяния хотелось кричать и крушить, как Халк. Сломав палочки, я как по щелчку гипнотизёра пришла в себя.
- Думаю, тебе следует лечь отдохнуть, а мы, наверное, пойдём домой, – неуверенно сказал Гёни.
- Да! Вам уже пора! – тихо, но твёрдо сказала я, после чего парни переглянулись и встали, чтобы уйти. Крикнув из прихожей «пока», они вышли, и наступила такая противная тишина, что в ушах зазвенело. Положив голову на стол, громко выдохнула и представила, как гуляю по полю, где много, много цветов.
Вчерашний день, часу в шестом,
Зашёл я на Сенную;
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
Ни звука из её груди,
Лишь бич свистал, играя…
И Музе я сказал: «Гляди!
Сестра твоя родная!»
Н.А. Некрасов «Вчерашний день, часу в шестом…»
Всю ночь я не спала, прокручивая слова Гён Хвана, я никак не могла принять тот факт, что все мои старания изменить себя были напрасными. Вспомнив стихотворение Николая Алексеевича Некрасова, я проговаривала его вслух, пытаясь добраться до его сути. Однако все мои попытки были тщетны. Мои мысли снова возвращались к этому монологу. Всю ночь я занималась самобичеванием, что объясняет мой внешний вид. Из зеркала на меня смотрела ходячая мумия. Я медленно засыхала, с каждым днём всё больше из меня выходило жизни.
Смотря на свою больную ногу, я думала, что всё-таки этот мир хочет от меня избавиться. Если бы не нога, я бы могла участвовать в соревнованиях. Почему всё именно так? Мне даже некого винить, потому что я сама виновата. Стоя перед зеркалом, я просто источала ненависть на саму себя, ещё больше нагнетая. Немного постояв так, я вспомнила бабушку, которая часто рассказывала о своей жизни, и подумала, что не сдамся. Надо идти до конца, раз взялась за это. Быстро собравшись и взяв в этот раз телефон с собой, я ломанулась на остановку.
Джинсовые шорты открывали вид на мои ноги, покрытые синяками, а от белой рубашки с закатанными рукавами, отражались лучи солнца. Длинные распущенные волосы развевал ветер. Весь мой вид говорил, что я готова кинуться в бой прямо сейчас, и даже тот факт, что я хромала на правую ногу, не портил картину.
Добравшись до заветного центра, я как птица впорхнула в здание, быстро оказавшись у стойки с администраторами. Не обратив внимания на человека, что там стоял, я обратилась к одному из администраторов.
- Здравствуйте, скажите, пожалуйста, а заявки на участие в соревновании, ещё принимают?
- Здравствуйте, позвольте уточнить. Вас интересует соревнование, которое будет проходить в нашем центре? – улыбаясь спросил парень.
- Да, именно оно, – быстро кивая, взволновано ответила я.