- Не всегда. Только если никто не будет видеть, - поправил Драгонус.
Сердце замерло в ожидании. Согласится? Неужели? Но надежда сменилась темным смирением. Террорблейд, это темное существо без совести, без морали, будет жить и сражаться рядом с ним. Он будет следить за каждым шагом Драгонуса. Будет постоянно рядом, всегда касаться его, всегда смотреть на него…
- Идет. Осталась одна маленькая деталь. Ты ведь знаешь, как демоны заключают Договор? То-то же, - с усмешкой Мародер касается своими губами губ скайраса. А тот ответил неуверенно, нехотя, но ответил, что было не обязательно.
Кандалы отпустили истерзанные запястья скайраса, звякнув цепями. Драгонус упал к ногам Террорблейда, сжавшись в комок, попытавшись прикрыть свою наготу крыльями, но демон не дал ему этого сделать. Мародер взял юношу за подбородок, заставив приподняться на коленях и смотреть в его глаза. Демон упивался этим смирением, покорностью, обреченностью, что плескалась сейчас в светлых глазах его, теперь уже ЕГО, ангела. Еще он чувствовал кипящее чувство неповиновение, желание взбунтоваться и жесткую Силу, которая подавляла эти чувства. Он видел в скайрасе что-то, что цепляло Мародера настолько, что тот был готов смягчить правила своей игры, только чтобы увидеть весь потенциал, всю Силу, что хранил в себе Драгонус.
- Из тебя вышел бы прекраснейший демон, мой светлый ангел. Было бы прекрасно увидеть тебя, объятого тьмой. Плащ из ночи и черного тумана идеально подойдет тебе.
По мановению руки Террорблейда черный туман, который в воображении Драгонуса был всего лишь тенями, устремился к обнаженному телу скайраса, нежно принимая в свои объятия. Юноша отстраненно заметил, что тьма не так уж холодна и колюча.
Плащ из тьмы и тумана скрывал полностью его тело, кроме крыльев. И снова – всего лишь один жест, а его уже притянуло к сильному телу Мародера.
- Ты готов, мой ангел, совершить невозможное?
- Что угодно, только поскорее оказаться рядом с моими друзьями, - тихо ответил Драгонус, понурив голову, почти уткнувшись лбом в плечо демона.
- Так сияй же, гордый свет, выходящий из ночи!
Lux ex tenebris
Лиралей была безутешна в своей печали по погибшему другу. Еще больше на девушку давило осознание того, что не получится похоронить Драгонуса, ведь его тело так и не нашли. Как недавно на собрании сказала Тресдин – не факт, что от него что-то осталось.
Лучница сидела безвылазно в своей комнате. Раз в день к ней залетал на параплане рыжий котенок, принося на подносе еду. Рыжая девушка не хотела никого видеть, никого слушать. Она просто сидела в углу своей комнаты, или лежала на кровати, с красными, распухшими от слез глазами, с горячими слезами, текущими по щекам.
Траксес неоднократно пыталась разговорить подругу, нередко оставаясь ночевать под дверью. Юрнеро грозился выбить дверь, но, защищенное магией дерево не позволяло мечнику с горячим, крутым нравом, выполнить свою угрозу. Даже суровая Тресдин не пыталась выманить наружу лучницу приказами, зная, что Лиралей будет ни на что не годна…
На самом деле, никто не остался равнодушным в крепости Света. Горевали все, даже курьерские совы в совятнике перестали шуметь, остро чувствуя потерю.
Тренировки все также шли непрерывным потоком, дозорные все сменяли друг друга, несколько чаще – по приказу командира легиона Света. Нужно было следить за обстановкой в Темном лесу, после случившегося это было обязательной задачей дозорных – проверять, не стояли ли вражеские варды на границе леса, не было ли следов чужаков, и тому подобные вещи. Все понимали, что легион Тьмы не отступился, и что это затишье – временно, как перед бурей.
***
«Ведь он не мог так просто взять и умереть… не мог! Как же это получается… Драгонус, почему? Почему так произошло?» - Рилай с тоской в глазах смотрела в небо, медленно затягивающееся тучами. Пусть сегодня весь вечер и всю ночь идет снег, светлый, как память о ее друге, о верном соратнике.
Маг ледяной стихии посильнее запахнула шаль, готовясь встретить холод. Запахнула скорее из инстинкта защититься от предстоящих невзгод, нежели от мороза, ведь он был ей не страшен.
Рядом прошелестела чья-то одежда, но шагов слышно не было. Лина. Она любит появляться не вовремя, неслышно.
Волшебница огня приобняла за плечи свою сестру, нежно прижимая к себе, ничего не говоря. Лина чувствовала горячие слезы, стекающие по щекам Рилай и капающие ей на открытые ключицы. Лина не хотела ничего говорить, не хотела ни о чем думать. Даже привычные дерзости и колкости не шли в голову в такой ситуации. Все-таки смерть Драгонуса касалась всех, кто служил в Легионе Света, всех, кто знал его.
- Нам остается только молиться о его покое, - тихо произнесла Лина, чтобы ее услышала только сестра. – Он заслужил его, наверное, больше каждого из нас.
***
Нортром с яростью швырнул свой шлем в стену. Магина резко отскочил, чтобы часть от шлема не отлетела в него. Юноша смотрела на мага и не узнавал его – обычно такой спокойный, непоколебимый, но не сказать, что бесчувственный – вдруг взорвался. Конечно, все по-своему переживали смерть Драгонуса, самого, пожалуй, выдающегося из своей расы скайрасов, но ведь нужно идти дальше. Воинство Тьмы не даст им времени на отдых, возможно, враги решат воспользоваться их заминкой, конфузом, и напасть.
Что же творит Нортром? Почему он себя ведет так, как обычно никогда не вел? Магина знал, конечно, что Драгонус был его негласным учеником. Скайрас учился мастерству блокировки заклинаний, и даже немного преуспел в этом, но этого было слишком мало, чтобы быть по-настоящему способным остановить какого-нибудь мага. И уж явно недостаточно для того, чтобы в случае опасности защититься от смертельных заклятий.
- Прошу тебя, успокойся… - Магина протянул, было, руку к Нортрому, но встретил лишь бешеный взгляд голубых глаз. Настолько вышедшим из себя Антимаг еще не видел мага Тишины. – Нортром, ты не поможешь Легиону победить своим бешенством и одной только ненавистью к Темным силам! Ты сам мне не раз говорил, что трезвая и чистая от эмоций голова – залог победы! В первую очередь, победы над собой!
Мужчина тяжело вздохнул и опустился, почти упал на табурет, прикрыл глаза рукой.
- Я знаю, Магина, знаю. Но… Это слишком больно – терять близких. И меня бесит, просто поглощает ненависть к себе за то, что я ничего не сделал для того, чтобы предотвратить очередную смерть.
***
- Уходите! – выкрикнула Лиралей, когда услышала стук в дверь. – Проваливайте! Я ничего не хочу выслушивать!
- Лира, открой, пожалуйста. Пожалуй, это все, что я скажу за сегодня, если пожелаешь, - прозвучал низкий вкрадчивый голос. Прозвучал негромко, но достаточно для того, чтобы лучнице показалось, что вокруг было подозрительно тихо, а голос прозвучал громче, чем на самом деле.
Девушка на минутку задумалась. За эту минутку из-за двери не раздалось никакого звука, как то: голоса, шагов, шуршания одежды из-за нервного топтания на месте. Может, этого человека стоит впустить?
Легкое дуновение ветра – и задвижка на двери отъехала в сторону, а сама девушка укрылась одеялом по самый нос, только влажно блестели глаза, почти закрытые волосами.
Инвокер осторожно вошел в комнату и прикрыл за собой дверь – на засов обязательно, иначе кто-то, не в меру любопытный, обязательно захочет заглянуть сюда. Мужчина молчаливо приблизился к кровати и присел, поближе к Лире. Уверенной рукой он отвел от лица волосы, глядя прямо в глаза девушки, искренне сочувствуя ей и понимая ее состояние… однако, не чувствуя горечи потери. Долгие века его жизни несколько ожесточили его натуру, но отнюдь не лишили эмоций, или таких глупых недостатков, как привязанность к понравившимся людям.
Лучница слышала стук собственного сердца, но ни одной мысли. Она слышала свое дыхание, чувствовала, как дрожат ее руки. Ей хотелось, чтобы эта тишина нарушилась. Пусть она чувствовала чужие теплые и сухие пальцы на своем лице, ей нужно было больше, чтобы отвлечься. Видимо, маг понял это и снял с себя обещание молчать.