Абузар Айдамиров
Буря
ГЛАВА I В КРЕПОСТИ ВЕДЕНО
Положение горцев до революции было самое ужасное. Горцы находились почти вне закона. Горцев считали только разбойниками, и за убийства горца почти не привлекали к ответственности. За самое малейшее проявление протеста целый аул подвергался экзекуции.
Г. К. Орджоникидзе
Не зря Ведено когда-то было избрано Шамилем столицей своего имамата, а позднее именно здесь командование царских войск разместило администрацию самой непокорной, мятежной части Чечни – Ичкерии.
Аул, хотя и находится в горах, расположен на широком ровном плато. С востока, запада и юга его окружают горы, покрытые дремучими лесами. В дни весеннего цветения кажется, будто на них кто-то накинул огромный зеленый каракуль с вьющимися локонами. Сотни родников, бьющие из скал, стекаясь в мелкие ручьи, собираются в ущелье Хулхулау и отсюда, перепрыгивая через валуны, пенясь, разбиваясь в миллионы жемчужных брызг, буравя тесные берега, словно необъезженные кони, устремляются на запад, на Чеченскую равнину.
Эти древние густые леса, студеные родники и не тающие снежные шапки на вершинах гор даже в летний зной поддерживают здесь приятный, прозрачный, здоровый воздух, а вода в родниках и речушках столь чиста, что переливается глубокой небесной синевой.
Кроме сказочной красоты, место это имеет и огромное стратегическое значение. Отсюда расходятся четыре дороги, которые, каждая в своем направлении, являются единственными: к северу в глубь Ичкерии, на юго-запад - в Чеберлой, на юго-восток - в Дагестан и на запад через ущелье Хулхулау - на Чеченскую равнину.
Недалеко от Ведено живут известные с древнейших времен знаменитые даргинские и джугуртинские оружейники, белгатойские кузнецы и плотники.
В горной Чечне очень мало пригодных к обработке земель, и потому горцы как зеницу ока берегут небольшие участки, отвоеванные ими у вековых лесов. На них не дают появиться даже маленькому кустику, с них тщательно собирают мельчайшие камешки. Их щедро удобряют навозом и перегноем, которые подвозят на арбах и санях, а ко многим участкам на горных террасах поднимают на собственном горбу. Здесь растут все фруктовые деревья, какие только есть в Чечне. Особенно много ореховых деревьев - в садах, на горных склонах. Но нет у ичкерийцев хлеба. Этого главного составляющего человеческого существования. Урожая со своих клочков земли и сена не хватает им даже на несколько зимних месяцев. Из-за нехватки пастбищ количество скота строго ограничено. Раньше горцы продавали орудия труда и всевозможные изделия собственного изготовления. Но сейчас иссяк и этот источник дохода. Местные и равнинные купцы везут сюда российские промышленные товары, которые дешевле и производительнее кустарных. Они оттеснили продукцию местных умельцев. Нищета, голод, бесправие и жестокость властей заставляют горцев периодически браться за оружие. Но недолог бывает век этих восстаний - их участников валяют в собственной крови. Переждав время и собравшись с силами, горцы вновь поднимаются против притеснителей, и снова их давит власть. За последние двадцать лет в Ичкерии не было крупного восстания. Теперь горцы поднимаются по одному и небольшими группами, чтобы мстить власть предержащим за жестокость и несправедливость. В одну из пятниц осени 1904 года по всем четырем дорогам в Ведено стекались люди. Из Дагестана через Керкетский перевал Андийских гор, из северной Ичкерии через Центерой, из равнинных аулов через ущелье Хулхулау и через Пешхой-лам из аулов верхнего Аргуна. Пешком, верхом на лошадях и ослах, на телегах и арбах. По одному, небольшими группами, мужчины и женщины. В Ведено сегодня - базар.
В потоке людей, поднимающихся через ущелье Хулхулау, выделялся худощавый мужчина лет сорока пяти, одетый в европейский костюм. В сером картузе, в серой же суконной куртке с большими карманами на груди и по бокам, и такого же цвета суконном галифе, в поношенных, но еще крепких сапогах и с почерневшим от времени фанерным чемоданом в руках.
По дороге добрые люди подсаживали его на арбу или подводу, но, видя, с каким трудом несчастные животные тащат свою поклажу, он, после непродолжительного отдыха, вежливо благодарил хозяина, соскакивал на землю и продолжал путь пешком.
За одну-две версты до Ведено рядом с путником остановилась арба, запряженная парой тощих волов. Старик, сидевший на арбе, доброжелательно улыбнулся и жестом пригласил его подсесть.
- Не слишком ли тяжело будет волам, если и я взберусь на арбу? - сказал путник, чуть запинаясь.
Старик удивленно посмотрел на него.