Обдав женщину пылью, мимо проскочила легкая тачанка, запряженная резвым вороным конем с белой продолговатой звездочкой на лбу. За спиной денщика на мягком сиденье восседал подполковник. Он проехал мимо собравшихся здесь людей, не поворачивая головы, будто у него свело шею, и уставив глаза вперед. Путник остановил подпоручика, побежавшего за тачанкой к крепостным воротам.
- Прошу прошения, поручик, кто это только что въехал в крепость?
Удивленный подпоручик во все глаза уставился на путника.
- Кто это был? Ты что, с неба свалился? Ты не знаешь его благородия начальника округа?
- Так это был Добровольский?
Удивление подпоручика перешло в подозрение. Он внимательно осмотрел одежду и лицо путника.
- А ты кто такой? Зачем тебе нужен господин Добровольский? Ты случаем не из шайки Зелимхана? А ну, вперед. Там разберемся, кто ты и почему пытаешься узнать Добровольского.
Путника развеселило усердие чеченца-офицера:
- Быстро будешь расти по службе, подпоручик.
- Это не у тебя будут спрашивать. Наверное, угождаешь, пытаясь купить меня. Не выйдет. А ну, вперед к крепости.
- Пошли. Я и так шел к господину Добровольскому. Подпоручик опять оглядел путника с ног до головы.
Он уже не знал, как себя вести с этим человеком. Но одно офицер знал точно: что этот его земляк не из начальства, и что, даже будь он из них, ни он, ни сам подпоручик никакой властью не обладали.
- Ну-ка, покажи документ! Мир полон бунтовщиками. Абреки, народники, эсдеки. Все они одинаковы. Воры и бандиты.
Путник достал из кармана кожаный кошелек, открыл его и, вытащив оттуда паспорт и какую-то бумагу, протянул их подпоручику.
Тот долго смотрел на бумагу, шевеля губами.
- Еще лучше, мне не надо будет вести тебя силой, - вернул он паспорт и бумагу. - Его благородие знает о твоем визите?
- Должен знать. О приезде такого дорогого гостя власти заранее сообщают хозяину.
По пути в канцелярию путник думал о только что представшей его глазам картине. Неужели все солдаты, офицеры, полицейские и жандармы всех национальностей здесь, в Сибири, везде одни и те же? С каменными сердцами? Может, они просто привыкли к несправедливости и жестокости, которых видят каждый день? Или это служба вывела их на путь несправедливости и жестокости?
Что же происходит с людьми и этим миром?
Дежурный офицер осмотрел документы путника и с ними на руках вошел в кабинет начальника. Через несколько минут он вышел оттуда и кивком головы указал на дверь.
Путник медленно вошел и, остановившись в дверях, поздоровался с подполковником. Начальник округа был человеком средних лет. Седеющие рыжие волосы, усы с чуть закрученными к верху кончиками, чисто выбритое лицо, толстый двойной подбородок и не вписывающийся во все это тонкий нос с широкими ноздрями.
Путник, переступив с ноги на ногу, оглядел комнату. Как у любого администратора за спиной подполковника на стене висел огромный портрет императора. Одну стену занимала большая карта империи. Рядом с ней был встроен в стену сейф с медными ручками на двух дверцах.
Наконец, подполковник, не отрывая глаза от бумаг, кивнул головой в сторону табуретки, стоявшей около двери, предлагая сесть. Через какое-то время он сурово взглянул на посетителя:
- Фамилия?
- Гатиев.
- Имя?
- Мансур.
- Отчество?
- Гатиевич.
- Место рождения?
- Веденский округ. Манди-хутор.
- Я не слышал об ауле или хуторе с таким названием.
- Его сожгли в последний год войны и потом не восстановили.
- Проверим. Год рождения?
- 1860-й.
- Родители есть?
- Нет.
- Братья, сестры?
- Нет.
- Родственники где?
- Не знаю. Мне неизвестно, что с ними стало после подавления последнего восстания.
Нахмурив лоб, подполковник уставил на путника лягушачьи глаза:
- Ты лжешь, господин Хортаев. Мы собрали о тебе сведения в первый же день, как ты ступил на территорию Терской области. Ты - Хортаев Овхад Хортаевич. Родился в Гати-юрте. Один из руководителей антигосударственного мятежа 1877 года. Ты скрыл это. Мы знаем о каждом твоем шаге с тех самых пор, как ты бежал отсюда в Грузию. Сначала ты жил в Хевсуретии, потом в Тифлисе работал учителем в народной школе. Был участником местной крамольной группы. После разгрома этой группы, бежал в Баку и работал на нефтяных промыслах. Будучи руководителем одной из рабочих стачек, в стычке с полицией ты убил жандармского офицера. За это тебя приговорили к десяти годам каторги и десяти годам ссылки. В ссылке ты был связан с социал-демократами. По приезду в Грозный попытался связаться с местными социал-демократами. Ты скрыл эти сведения о себе, господин Хортаев. Но ни одна тайна не остается для нас неизвестной.