— Магатама в центральном, — прошептал Томо.
Меня подташнивало, я была готова к тому, что кто-то схватит меня и отправит в Нью-Йорк. В любой момент мы могли задеть какую-нибудь сигнализацию. Может, что-то незаметное мы уже активировали.
— Ты в порядке? — тихо спросил Томо.
— Разве здесь нет камер? — сказала я. — Это, в конце концов, Дворец императора. Нас обнаружат, иначе никак.
Томо указал на стену вокруг святилищ.
— Там, — сказал он, мои глаза расширились. Камера наблюдения. Точнее, три на этой стороне. Я замерла, паника подкатила к горлу. Нас поймают.
— Мы уже далеко от группы, потерявшихся играть поздно.
Томо улыбнулся, хотя взгляд был мрачным.
— Мы можем сказать, что сбежали, чтобы заняться любовью.
— И решили зайти на территорию храмов? Это вряд ли.
Он поднял руку в воздух, словно пытался дотянуться до камер. И не опускал, казалось, вечность.
— Что ты делаешь?
Его рука задрожала от напряжения, он закрыл глаза, сосредотачиваясь. Я слышала, как ветер окружает нас тихими голосами, чернила приближались. Я посмотрела на стену. С камер капали чернила, закрывая их полностью.
— Вот так, — сказал Томо, поднимаясь на ноги и приближаясь к стене.
Я пораженно смотрела на них. Я видела раньше, как его покрывают чернила, как у него появляются крылья, мечи или раны, что истекали чернилами, но я ни разу не видела, чтобы он направлял их на что-то. Его рисунки атаковали его, может, из-за чернил камеры будут смотреть только на нас, или случится еще что похуже?
Он вышел из-за деревьев, я замешкалась, ожидая, что случится что-то ужасное. Но ничего не было, и я последовала за ним к вратам.
— Но стража, что следит за камерами, заметит, что что-то не так, — сказала я.
— Конечно, — сказал Томо. — Потому нужно спешить. Идем, — он схватил меня за запястье, мы поспешили к вратам. Двери были заперты, но Томо коснулся пальцами холодной медной задвижки. Чернила потекли из замка, заливая деревянный пол. Я слышала, как скользит замок. Томохиро надавил на дверь и прошел внутрь.
Я огляделась, ожидая услышать шаги стражей, вой сирен. Ничего.
— Что-то не так, — сказала я. — Слишком просто, — но Томо меня не слушал, он уже шел по двору к храмам.
Чернила развернулись крыльями на его спине, капая с его пальто и окружая его сгустками, похожими на перья. Он напоминал огромного ворона, перьями покрылись и его руки. Ручейки чернил стекали с перьев и поднимались в воздух по всему двору, напоминая ленты, на которые не действовало притяжение. Я видела чернила такими однажды, когда они окружали Джуна, игравшего на скрипке.
Это был не Томо. Точно не он. У него не было такой власти над чернилами, и это означало, что Тсукиёми в нем побеждал.
Храмы выглядели как небольшие домики на деревянных сваях. Томо прошел по ступенькам к центральному, замерев у ограды, что окружала замок и была украшена резьбой. Он пытался отодвинуть дверь, но она не поддавалась. Не было замочной скважины, чтобы заполнить ее чернилами, не было и окон. В конце пути нас ждала такая ловушка… Я не видела способа пробраться внутрь.
— Нет, — сказал Томо, водя руками по двери. — Должен быть способ.
— Похоже, пройти можно, только выломав дверь, — сказала я.
Томо покачал головой.
— Это глупо.
— Сказал парень, что ворвался во дворец проклятого императора.
— Не во дворец, — возразил он. — А в святилища. И нам нельзя ничего ломать, иначе все плохо кончится, — Томо уткнулся головой в дверь, прижимая ладони к доскам белой хижины. Медные волосы подрагивали от его дыхания, с крыльев постоянно ниспадали чернила, тут же поднимающиеся вверх, словно замедленный водопад. Было ужасно видеть, сколько чернил собралось вокруг него. Странно, что он вообще себя контролировал.
— У нас мало времени, — сказала я. — Дверь заперта, Томо. Что нам делать?
Его губы растянулись в улыбке, в мрачной и довольной улыбке. Я задрожала.
— Сделаем новую дверь, — сказал он. И вырвал из крыльев, что постоянно теряли и восстанавливали форму, перо. Оно растаяло в ладони Томо, он склонился у двери, втирая чернила в порог.
— Рисовать собрался? — спросила я. Но он не слушал. Он провел линию вверх, повернул выше своей головы, его пальцы скользили по доскам.
Дверь. Он рисовал чернильную дверь.
Томо прижал ладони к поверхности двери, и она беззвучно открылась, ведя в храм.
«Мой парень только что вошел в дверь, что нарисовал чернилами», — и я последовала за ним, не зная, что сказать.
В воздухе рассмеялся голос, а потом запел детскую песенку: