Она нахмурила брови, стараясь припомнить: она была уверена, что никогда прежде не слыхала такого названия.
- Это близко отсюда?
- В департаменте Шер... Вильконтуа! Она сочла за благо отложить до утра выяснение этого вопроса.
Путешествовала она или была дома, ложилась спать рано или поздно что, впрочем, с ней почти никогда не случалось,- г-жа Мегрэ всегда вставала ни свет ни заря. Уже накануне бывший комиссар рассердился, увидев ее в семь часов утра одетой и не знавшей, чем бы заняться.
- Никак не приучусь валяться утром в постели, - объяснила она. - Мне все кажется, что я не управлюсь по хозяйству.
То же самое повторилось и сегодня. Разбуженный электрическим светом, он приоткрыл один глаз. Было еще темно, но жена уже тихонько плескалась над тазом.
"Что же это было за слово?" - в полудреме подумал Мегрэ, с неудовольствием убеждаясь, что у него трещит голова.
Это слово, название местечка или поселка, которое он бросил жене, вернувшись ночью, так неотвязно его преследовало, что он вдруг - как это иногда бывает - забыл его.
Ему казалось, что он дремал лишь наполовину, потому что он заметил, как погасла лампа, как в окно стало пробиваться серое, скучное утро. Потом он услышал, что где-то в доме задребезжал будильник, чьи-то шаги раздались на лестнице, два раза позвонили у входной двери.
Ему хотелось бы знать, идет ли еще дождь, кончилась ли буря, но он не в силах был открыть рот. Потом вдруг жена стала трясти его за плечо, и он сразу сел на постели. Давно уже рассвело, и часы, лежавшие на ночном столике, показывали половину десятого.
- Что случилось?
- Там внизу полицейский комиссар.
- Какое мне до этого дело?
- Он хочет тебя видеть.
Должно быть, потому, что накануне он хватил лишний стакан грога (да еще без всякого желания!), г-жа Мегрэ говорила с мужем материнским, покровительственным тоном.
- Пей кофе, пока горячий...
В такое утро неприятно разглядывать себя в зеркало, и Мегрэ решил было сегодня не бриться.
- Какое слово я сказал тебе вчера ночью? - спросил он.
- Какое слово?
- Я тебе назвал одно селение...
- Ах, да... Дай-ка вспомнить... Это где-то в департаменте Канталь...
- Да нет! В департаменте Шер...
- Ты думаешь?.. Как будто это слово кончалось на "он"...
Ничего не попишешь, она тоже не помнила. Он спустился вниз, еще не совсем проснувшийся, с тяжелой головой, даже у трубки вкус был не такой, как обычно по утрам. Его удивило, что он никого не встретил ни в кухне, ни в буфетной. Зато когда он открыл дверь в столовую, он увидел всех обитателей дома в сборе, застывших словно на торжественной церемонии или перед объективом фотоаппарата.
M-м Отар взглянула на него с неудовольствием и укором, видимо, за его шумное ночное возвращение. Печальная дама сидела в кресле и, подобно умирающей, казалось, была далека от этой низменной действительности. Супруги Моссле, должно быть, сегодня в первый раз поссорились, они избегали смотреть друг на друга и считали весь мир повинным в своей ссоре.
Даже молоденькая Ирма была на себя непохожа, словно ее вымочили в уксусе.
- Добрый день! - бросил Мегрэ как можно приветливее.
Никто не отозвался и даже не кивнул в ответ на его слова. В эту минуту открылась дверь гостиной, и комиссар полиции, весьма довольный собой, протянул руку знаменитому коллеге.
- Входите, пожалуйста. Я так и думал, что застану вас еще в постели.
Дверь за ними закрылась. Они были вдвоем в гостиной, печку недавно разожгли, и она еще дымила. В окно
Мегрэ увидел серую набережную, где хозяйничал ветер, набегавшие волны вздымали целые облака водяной пыли.
- Да, я что-то раскис, - проворчал он.
Заметив усмешку комиссара, Мегрэ решил показать, что его не проведешь. Правда, вчера он упустил это из виду, но сейчас сразу сообразил.
- Да, верно, Гюстав Щербатый околачивался там, а за ним по пятам шел ваш агент. И этот агент рассказал вам...
- Уверяю вас, я не собирался даже намекать на... Болван! Итак, он считал, что Мегрэ провел вечер с этими девчонками только ради...
- Я позволил себе побеспокоить вас сегодня утром, потому что дьеппская полиция обнаружила нечто весьма, на мой взгляд, сенсационное.
Мегрэ по привычке разгреб кочергой уголь. Он охотно выпил бы чего-нибудь освежающего лимонного сока например.
- Вы ничего не заметили, когда спустились вниз? - спросил комиссар, восхищенный своим успехом, точно актер, которого уже вызывала публика и который готовится произнести свой лучший монолог.
- Вы имеете в виду обитателей пансиона, которые ждут в столовой?
- Да, я нашел нужным собрать их в одну комнату, помешать им разгуливать взад и вперед... Я хочу сообщить вам новость, которая, может быть, удивит вас: убийцей Жанны Фенар был кто-то из них!
Но в такое утро нужна была более потрясающая новость, чтобы вывести Мегрэ из оцепенения. Он только бросил на комиссара тяжелый, рассеянный взгляд. Тот был бы немало удивлен, узнав, что в эту самую минуту бывшего комиссара уголовной полиции больше всего интересовало название городишка, которое кончалось на "уа".
- Взгляните вот на это. Не бойтесь: если тут и были отпечатки пальцев, они смыты: ведь это пролежало под , дождем долгие часы.
Мегрэ увидел ставшую уже привычной картонную карточку с завитушками вокруг слова "МЕНЮ".
Названия блюд, написанные от руки, расплылись под дождем, хотя еще можно было различить: "Суп из щавеля... Макрель в горчичном соусе..."
- Это наше позавчерашнее меню,- заметил Мегрэ без малейшего удивления.
- Да, мне это сейчас сказали. Итак, есть уже нечто определенное: это меню из пансиона Отар, написанное позавчера, то есть накануне убийства. Так вот, его нашли совершенно случайно сегодня утром на тротуаре на улице Диг, примерно в трех метрах от того места, где была убита Жанна.
- Ну понятно, - бросил Мегрэ.
- Вы со мной согласны? Вы заметили, что вчера вечером я не поторопился арестовать Щербатого, несмотря на его прошлое, как, несомненно, сделали бы некоторые на моем месте. Мой метод, как я вам уже сказал, - не торопиться с выводами. Наличие этого меню на месте убийства доказывает, по моему мнению, что убийца жил в пансионе. Более того! Я попытался сегодня утром, в непогоду - она все еще бушует, - восстановить действия преступника. Представьте себе, что руки у вас мокрые от дождя и что вы должны выстрелить метко. Что же вы делаете? Вы берете платок, вытираете себе пальцы... Вытаскивая платок, убийца роняет...
- Понял, - вздохнул Мегрэ, уже второй раз за это утро раскуривая трубку. - Вы успели истолковать цифры, записанные на обороте меню.
- Нет еще, должен признаться. Кто-то, находившийся здесь позавчера вечером, сделал эту запись на меню. Я прочел, тут написано карандашом: "79 х 140", а пониже: "160x80". Сначала мне пришло в голову, что записи сделаны во время какой-нибудь игры, но потом я отбросил эту версию. Я подумал было, что речь идет о времени отхода поезда или парохода, но и от этого объяснения отказался. Тут загадка еще не разгадана, но тем не менее ясно, что убийца - один из гостей пансиона. Вот почему я собрал всех в столовой под надзором полицейского инспектора. Но прежде всего, поскольку позавчера вечером вы находились здесь, я хотел бы задать вам следующий вопрос: не заметили ли вы, чтобы кто-нибудь писал карандашом на обороте меню?
Нет, Мегрэ ничего подобного не заметил. Насколько он помнил, супруги Моссле играли в шашки за круглым столиком в гостиной, но где находились остальные- он не мог сказать. Сам он читал журнал и рано лег спать.
- Я думаю, - заявил комиссар полиции, довольный произведенным эффектом, - что теперь мы можем приступить к допросу каждого в отдельности.