В его взгляде — вопрос. У меня нет ответа.
Он встаёт, проверяет, спит ли Ривен, и подходит.
Я вижу сомнения на его свежевыбритом лице и знаю, что он мой друг. Я покидаю свой разум, чтобы полностью увидеть его.
Он приседает напротив и я вспоминаю другой раз на плане Тени, когда мы разговаривали у костра и стали друзьями. Тогда мы были другими. И теперь между нами нет костра, одна лишь темнота.
Он говорит тихо. Тени чёрной вуалью льнут к нему.
— Не спится?
Я качаю головой.
— Готовлюсь к медитации.
Он кивает, смотрит в сторону, возвращается взглядом ко мне. Хочет что-то сказать. Наконец, говорит.
— Я исправлю это, Магз.
Он даёт обещание самому себе, не мне.
— Я не знаю, как это можно исправить, Кейл.
Он серьёзно смотрит на меня.
— Почему ты так говоришь?
Слова вырываются наружу прежде, чем я успеваю их остановить.
— Я… сам не свой. Я боюсь того, во что превратился.
Это всерьёз его задевает. Похожее он говорил о себе. Он кивает и отводит взгляд. Его кулак сжался на маске, хотя он пытается спрятать её от меня.
— Я боюсь, что у меня осталось мало времени, Кейл. Во мне есть тьма, которая поглотит всё остальное, если я не… остановлю её.
Он понимает, о чём я, и пристально смотрит на меня.
— Даже не думай об этом, — шипит он. — Неважно, что там говорит Ривен. Я это исправлю.
В его голосе, в его глазах нет сомнений. Я никогда не встречал никого похожего.
— У меня дыра, Кейл, — говорю я, кладу руку на грудь, на сердце. — Здесь. И клянусь богами, что остальная часть меня медленно утекает в эту дыру. Я пытаюсь удержать себя, но чувствую, что это напрасно. Каждое мгновение утекает ещё частичка.
Он наклоняется вперёд, обхватывает меня руками и взглядом.
— С этого момента ты перестал утекать. Больше ни капли. Понял? — он трясёт меня, забыв о своей силе и моей слабости. — Больше ни капли.
Я смотрю в его лицо — лицо верующего — и есть лишь один возможный ответ.
— Ладно, Кейл, — говорю я, и меняю тему, кивнув в сторону его маски. — Мне жаль, что ты оказался в таком положении с Маском.
Он откидывается назад, взгляд по-прежнему пылает.
— Это было моё решение, и я принял бы его снова.
Он смотрит на маску в своей руке.
— Кроме того, мне это не в новинку. Наши отношения в лучшем случае были неровными. Он по-прежнему отвечает на мои молитвы. Этого достаточно.
Я киваю, пытаюсь улыбнуться. Он тоже, но быстро становится серьёзным.
— Однажды ты сказал мне, что не кровь делает человека. Что наша душа всегда принадлежит нам.
Я киваю. Когда-то я говорил ему что-то похожее. Кажется, давным-давно.
— Помни об этом, — говорит он.
Он встаёт, хлопает меня по плечу и желает хорошего сна.
— Кейл, — говорю я, признание готово сорваться с языка.
Он смотрит на меня встревоженными жёлтыми глазами. Я не вижу в них осуждения.
— Существа Саккорса…
Он кивает, ждёт.
— Их зовут кринтами. Они — рабы Шадовар.
Я колеблюсь. Он предлагает продолжать.
— Я… кажется, я делал вещи со многими из них, Кейл. Вскрывал их разумы, пока был… с Источником. Ривален Тантул заставил меня. Это причиняло им боль, изменяло их. Но…
Он опускается на колени, смотрит прямо на меня.
— Но?
Я трясу головой. Изверг смеётся надо мной. Я хочу сказать Эревису, что мне приносило удовольствие изменять кринтов, упражнять на них собственную волю, но если я признаюсь, то знаю, что он больше не будет смотреть на меня так.
— Ничего, — говорю я. — Это всё.
Он понимает, что я лгу, но не настаивает. Может быть, не хочет знать. В конце концов, признания изменяют и тех, кто признаётся, и тех, кто их выслушивает.
Я закрываю глаза и возвращаюсь в свой разум, к своей битве.
Я призрак, преследующий сам себя.
На протяжении двух дней они всегда просыпались и засыпали в темноте. План Тени никогда не видел рассвета. Тьма была вечной.
Сила заполняла разум Кейла. Несмотря на противоречащие обещания богу и дьяволу, повелитель теней продолжал отзываться на его молитвы. Кейл не понимал этого, не до конца, но ему было и незачем.
Проснувшись, Ривен каждый раз садился, кашлял, сплёвывал и зажигал трубку. В тёмное небо поднимался тёмный дым. Магадон постоянно сидел поодаль, без доспехов, без своего заплечного мешка со снаряжением, с одним лишь кинжалом. Кейлу он казался потерянным. Эревис полон был решимости помочь тифлингу вернуть себя.
В эти дни Кейл использовал малый вызов, чтобы доставать еду и воду, в основном тушёное мясо в котелках из хлеба. Трое мужчин ели, курили, беседовали, брились, проверяли экипировку и оружие, убивали время. Часы тянулись медленно, но Кейл видел, что к Магадону возвращаются силы. Тифлинг ел все больше и больше, и Кейл рад был это видеть.