Это место и правда было раем.
Беата не хотела покидать его.
Но тут ее с силой дернули за пояс, словно собаку за поводок: Калунна явно требовала ее возвращения.
— Все, пора прощаться, — вздохнула Беата, поднимаясь, — я нужна вересковой богине. Увидимся, мои хорошие. Спасибо за вашу преданность и за то, что вы такие сильные.
— Зови, когда мы тебе вновь понадобимся, госпожа, — с сожалением сказал Эйне, — это действительно было интересное приключение.
— Побольше бы таких, — согласился Гиль и поспешно поцеловал Беату, — это в последний раз, пока не придешь еще, госпожа!
— Кстати, спасибо за посмертную росу, Гиль, — сказала Беата, — она пригодилась и мне и Калунне.
Гиль хмыкнул.
— Я просто сорвал для тебя красивые штучки, госпожа. А вот Эйне знал для чего они нужны.
— Госпожа, а ты так и не открыла книгу заклинаний, найденную нами в лабиринте? Ту, обитую в лазурную кожу? — спросил Эйне. — Возможно, ты найдешь там что-то интересное.
Гиль фыркнул и закатил глаза.
— Госпожа, открой книгу и прочти, что написано там, где Эйне оставил для тебя закладку. Он ее вдоль и поперек изучил, пока мы тебя ждали. А ты говори уже прямо, а не намекай, птичья башка! Госпоже некогда разгадывать твои загадки.
— Боюсь, я не смогу прочесть то заклинание, — виновато сказала Беата.
— Почему? Книга повредилась, перейдя в мир живых? — насторожился Эйне.
— Нет, просто я не знаю этого языка. Ничего не понимаю.
Гиль опешил.
— Как это? Это же наш родной язык!
— Я его не помню. Теперь у нас другая письменность.
Глаза Эйне вспыхнули.
— Так вот в чем дело! Госпожа, там описан ритуал с посмертной росой, а не чары. И зелье, необходимое для его завершения. Тебе потребуется примерно тридцать видов трав для него. А для ритуала только посмертная роса, тело и…
Беату с силой рвануло и понесло прочь. Вышвырнуло из уютного сада, протащило по пыльной пустоши и толкнуло в мир живых.
Прямо на руки Калунне.
— И где ты там застряла?! — сердито спросила она. — Я же велела быть осторожной!
— Я победила. И не погибла, — язык почему-то плохо слушался Беату, а в горле пересохло, — тебе поклон от демона…
— Беата! Ты жива! — Джеральд схватил ее за руку. — Слава вересковой богине!
Он выглядел просто ужасно: всклокоченный, небритый, с красными глазами. Беата бросила на него удивленный взгляд:
— Ты чего? Ты же в воскресенье собирался вернуться?
— Сегодня четверг. Ты пробыла в загробном мире неделю, и почти все время он был здесь, — бросила Калунна.
Беата вдруг поняла, что не может подняться и безвольно висит в руках богини. На нее накатила дикая слабость. Затем — жажда и голод. Конечности не слушались ее.
— Неделю? Но почему?
— Самоуверенность наказуема. Загробный мир — не место для пикников. В следующий раз можешь не очнуться, заболтавшись с парой красивых мертвецов, — заметила Калунна. — Джеральд, отнеси ее домой. Ближайшие две недели не колдовать и не напрягаться. Как придешь в себя, мы обсудим твою дикую идею с мужчиной-жрецом. А пока отдыхай, победительница. Теперь ты станешь намного сильнее.
Беата попыталась ей ответить, но закашлялась и обмякла в руках Джеральда. В глазах потемнело, и она потеряла сознание.
Неделю Беата валялась пластом и приходила в себя. Джеральд вызвонил Адалинду, и та навестила ее вместе с Фурией, кучей укрепляющих зелий и дружеской болтовней. Она выглядела превосходно, была бодра и весела.
— Значит так, пей это, это и вот это зелье каждый день, не перетруждайся и почаще обнимай Пуховку, она поможет тебе восстановить силы, — щебетала Адалинда. — Мой ритуал плодородия проведем через несколько месяцев: хочу, чтобы мои доченьки родились весной. Кстати, я теперь еще сорок лет буду молодой и прекрасной! Это меньше, чем у Валери, но больше, чем у Голди: им с Александром досталось по тридцать лет на каждого. Как поправишься, устроим вечеринку по этому поводу.
Беата хмыкнула.
— Ты забрала все годы жизни себе, не поделившись с Питером. Через сорок лет ему будет за восемьдесят.
Адалинда нахмурилась.
— Я не забирала, он сам отказался принимать их. Категорически. Не хочет быть связанным с вересковой богиней. Он вообще как-то странно себя ведет: уговаривает меня родить без ритуала и утверждает, что Калунна угрожает нам. Мне кажется, его напугало ее появление: она возникла у меня за спиной, чтобы поздравить с победой над Лавеной, и, как обычно, взяла на руки. Закружила, говоря, что я — лучшая ведьма, раз Лавена проиграла мне. Питер страшно перепугался и начал умолять отпустить меня. Я ему объяснила, что все в порядке и Калунна так демонстрирует свою любовь к нам, но, кажется, он мне не поверил, — она вздохнула, — а насчет его омоложения, ты же мне поможешь? Голди сказала, ты приняла к нам всех ведьм ковена Тринадцати и омолодила их, напоив из волшебного кубка. Дашь Питеру выпить оттуда?