* * *
Какие связные слова! Говорящие Звёзды?! Взаимообразная память? – Мстислав был в прострации.
- Пожалуйста, воскресите его!..
- Он скорее жив чем мёртв.
Доктор присел на корточки и, поборов отвращение, наклонился низко ко рту “мертвеца”. Оттуда разило перегаром.
Мстислав был почти трупом: исколоченный белой горячкой, со сломанными ногтями (и не известно ещё чем ;).
- Да… он что-то недоучёл… - ввёл доктор противостолбячную сыворотку. - Свободы от собственной жизни ему захотелось? …От своего ума и гибельной человеческой плоти? которая, когда выпьешь, становится легка и воздушна, так что кажется, будто ты выскакиваешь из себя и витаешь вокруг тела, словно какой-нибудь дух. Ну, что – выскочил? Свободен ты теперь?.. Он очнулся!!! Экзостенциальная тревога в глазах… Язык наружу…
“Я не знал, что у меня такие глаза. Знал бы — сразу сменил бы… - Мстислав понял, что его глаза открыты. Перед ним склонились доктора. — Звёзды — это люди? Вернувшие меня к жизни?!”
— Он в безопасности! — именно эти слова Мстиславу хотелось услышать больше всего. — Мы его вытащили. Как чувствуешь себя, Цветоед?
- Доктора! — Мстислав сказал им, что видит их лица и что ему на голову кто-то сбросил огромную цистерну. — Это я не язык вам показываю, это у меня печень торчит…
Это был первый проблеск мысли! Далее последовали крокодильи слёзы:
- Чувствую себя на крокодильских вилах!
- Хорошо ещё, что на крокодильских!.. Ангел ты заболевший! …правда с рожками, -- живо откликнулся Феликс Цапл (фельетонист журнала “Крокодил”) и по-издевательски засмеялся: - Вилы!
Синий купол неба, зелень трав, благоухание цветов, певучесть леса… Мстислав страдальчески скривился ;: доктор Сердюк (прибывший с противоядием по первому зову коллег к больному), продолжал осматривать его…
- Когда мочишься горит?
- Я не поджигал.;
- Невооруженным взглядом видны все твои внутренние органы… (кроме внешних! ;). Главное — что ты жив!.. Я хочу, чтобы ты подумал об этом, прежде чем снова уснёшь! …Укус змеи, алкогольная интоксикация… Сердце бьется, хотя тело, пока, существует отдельно от души, - Сердюк заглянул пациенту в зрачки: - Нереакционноспособный. Мозги отключены.
- У меня хорошо варят мозги, - ломким голосом человека не совсем уверенного, что спит, прохрипел Мстислав.
Длинным мечом воткнулся луч. (Сумеречный свет хоть и был тусклым, но мешал смотреть.) Изо всех немыслемых щелей неотступно торчат стволы. Сосны держат его под прицелом. Проникая в мельчайшие жилочки тела, отпечаталась память о годах запоя. Да… Выжать здесь нечего. В глазах блеснула слеза. Глаза напоминают два камня, вставленных в страдальческую маску. Взгляд прикован к холодным соснам. Он сосчитал: восемь. (Не стволов, лет.) Оставил по себе не добрую память. Помнят ведь деревья насквозь разную гадость. За горло держат. Выставляют в невыгодном свете. А виноват коньяк.
Я должен осторожно встать, - подумал Мстислав. – Если не смогу, то повернуться на бок, опереться на одну руку и подтянуть левую ногу. Упал стакан. Мстислав понял – нужно быть осторожнее. Коленом он наступил на осколки и услышал как они хруснули. Нет, встать он сможет только при чрезвычайных обстоятельствах. Даже переполненный внутри пузырь – не чрезвычайное;. Он стиснул зубы: казалось, что ему в голову впивались острые терзающие когти. Прошёл мимо глыбообразный кот, еле здороваясь. В его походке угадывалась обманчивая мягкость. Будто кот, пройдя, специально хотел пошуметь. Клинканье травы по стеклу… Проклятое стекло! Было похоже, что абсурдно огромный кот крадётся к нему чтобы…
- Его мозги несут функции пищеварительного аппарата! - с блеском подковырнул Цапл.
Это люди… и они говорят о нём! Мстислав понял, что глаза его снова закрыты, память пуста, желудок выдает рулады, утилизация выпитого давит на почки и печень, еще сложнее сердцу… Что за геомагнитные возмущения? Или это он уже в полужидком состоянии? Что-то хрюкнув, Мстислав растёкся на траве, как квашня.
— Желаем тебе проснуться поутру; с плазменной надеждой, чувствуя себя на вершине физического, житейского и духовного благополучия, — услышал он на грани сна и яви.
“Это всего лишь вибрации чьих-то голосовых связок”, - подумал Цветоед, распахнув на миг глаза, как ночные форточки с выжидающей темнотой.
* * * * *
— Воздух пугливый и густ, словно женское лоно… птичьи выси и нагота — лоно девственного языка!
Доктор Перелыкин оригинальничал: попил чаёк с дымком на пару с Сердюком; и совершал пробежки с картой и компасом, петляя по тропинкам и живописным местам, будто стежок за стежком сотканным из запахов трав и прелых листьев, вещего крика ворон, звука птичьего переполоха и яркой пестроты бабочек.