В течении краткого момента её слова словно висели в воздухе, подобно облакам. Затем их коснулось время, а Алиса вернулась в мистерию, которая окружала её…
Внезапно возник высокий хрустальный звук, нежный и пронзительный…
Послышался звон посуды, и загруженный едой поднос опустился на раскладной столик.
Никто, кроме Алисы, не заметил странное превращение, произошедшее с облаками: на небе нарисовались пухлые розовые щёчки, носик и ротик…
— Ведь большинство из нас — это не мы! — продолжала она. — Самые отвратительные страсти, устремления человека не заложены в нём биологически, от природы. Они — результат чужих суждений, каких-то цитат, чьей-то мимикрии…
Алиса вгляделась в небо ещё. Оказалось то, что она видела раньше — лишь цветочки: облака молочного цвета дрогнули, детские черты в них метаягодировали, как у капризного подростка.
—… И почти все несчастья в жизни происходят от ложного представления о том, что с нами случается.
— Согласен с этим! — словно молнией озарённый, Дмитрий плюхнулся на край полена, весь ассоциируясь с восклицательным знаком. — Виной всему доставшееся нам в наследие бессознательное. В любом произведении искусства есть не только идея, но и результат: разрушительный он или созидательный. Бессознательное надо улучшать. Кстати, приставка этого слова и есть тот штрих в изменённом сознании человека, который надо менять! Думаю, что микрочипы оправдают свою цель и сыграют важную роль в мироздании!
Торжественно зааплодировал Рычань…
— Да… А Лев Толстой и Достоевский до вас так и не ответили: почему… и как… Поздравляю!
— Все человеческие вопросы должны быть осмыслены по-новому — в поисках ошеломляюще-нетрадиционных ответов11… — в глазах Алисы под сенью длинных ресниц словно отражалось сияние всех подзвездных и надзвёздных миров. А красивые дружелюбные облака Хлебникова вдруг неожиданно явили собой чётко напечатанные латинские буквы на небе…
Без сомнения, это были облака. Но их исключительно правильные формы и чёткие края приводили в замешательство и наводили на мысль об их явно искусственном происхождении. “Рай”… Послание другого разума или просто причуды природы?
— И всё-таки облака, у Хлебникова выступают в квинтэссенции с духовностью — соль! И эпитет желателен с соответствующим подсмыслом:
А солью будет небо, да манно-райские ретро-облака…
Заострив внимание на факте небесного феномена, Алиса продолжала свою мысль…
— В некоторых случаях поэты могут быть счастливы, обнаружив, что ошиблись.
О, сколько нам открытий чудных
Готовит просветленья дух… —
вскинув вверх руку, произнёс АлександРычань голосом, похожим на межзвёздный эхосигнал. — Да, этот случай достоин учебников…
Он поперхнулся, взглянув на странное небо, пытающееся вступить с человечеством в контакт. Разглядывать небо – эксперемент на грани невозможного. Почти невыполнимая задача: свести к минимому невидимость разглядывающего тебя самого откуда-то сверху взгляда. На миг подумалось, что там (наверху) ведётся беседа и даже что-то отмеряется. Его поднятая вверх рука, словно слившись с какой-то силой, купалась в этой красоте, в этом диалоге. В этом порыве, в этом рывке он стал так богат, что ощутил в себе неподвижное бытие, движущее все вещи.
Ребята тоже, будто по команде, подняли головы, казалось, взвешивая их на весу.
Каждое духовное событие — это и картина, и воображение. Воображение же само по себе является психической данностью, и поэтому назвать ли просветление реальным или воображаемым — совершенно безразлично…
— Может быть, на заре истории человечества пищу обозначал указующий на манну облаков перст? — прикинул Мурчань, оправдывая свой затянувшийся жест.
— Это, когда соли ещё не было? А громкий раскатистый гром вселял ужас? — внимательно следя за небом и делая фотоснимки, взволнованно переговаривались ребята.
— Тогда, когда были и мирное кудахтанье знакомства, и предупреждающее рычание, и ворчание, и вопли ярости, и громкий раскатистый смех, всегда означающий дружелюбие, — смеялся АлександРычань простым весёлым смехом, сохранившим по сей день свою ценность, благодаря свойству поднимать настроение. — Да… Жизнь слишком серьёзная штука, чтобы говорить о ней всерьёз.
* * *
— А мироздание, вполне возможно, — лишь страсти разряды, человеческим сердцем накопленной, — задумался Дмитрий. — А в идеале мог быть Рай?! — он глядел на небо с мечтательной улыбкой.