Сюжет сразу упростился… Любен вернул песок обратно…
- Водка?.. Есть, - пошутил он.
- Сколько?
- Литр.
- Напьюсь, - сказал Мстислав.
- Неужели целый литр выпьешь? – удивился Любен.
- Литр не выпью, но отопью много, - ответил Мстислав. – Обезводочивание…
- Да выключи ты его! – рявкнул коллектив. – Это же - комар в окружности!Тишины хотим… тишины!
Любен выключил:
- Тормози! Приехали! Прикрой ветровичок! И попробуй сделать вид, что тебя здесь нет.
- Я заплачу, - сверкнул Мстислав скупой слезой (для вора нет родимее).
- Ты часом не заболел? – нашёлся доктор.
- Ага, свинкой.
- Смотреть на это – сердце спиртом обливается, - плюнул Любен и случайно в Мстислава попал. - Подожди меня здесь! Если я найду лекарство – обязательно дам знать! – отряхивался от смеха он.
Суров закон земного притяженья,
И нелегко его преодолеть.
Без мужества, без риска и уменья –
Не приземлиться, как и не взлететь.18
Резво, козликами подпрыгивали ребята, восходя на поляну, амфитеатром спускающуюся к берегу.
- Есть всё-таки в жизни и тихие радости… - переговаривался с кем-то Феликс Цапл. – Вчера, например, что-то в глаз попало. Потом, когда оно вышло, полчаса испытывал такое облегчение!.. Сегодня опять-таки подавился…
И я подумал: вот досада!
Как самого себя понять,
Раз мне такую малость надо,
Чтоб настроение поднять?!18
- А некоторые летают! – ответили ему.
- Ну, это слишком сильные для меня эмоции, - шмыгнул птичьим носом Цапл, не отрываясь от земли. - Да и как же вызов судьбе?
- А тебе случалось тонуть, граф Орлов? – спросил Дима у Цапла.
- Никогда. Но акула меня кусала! И в утробе у гигантского спрута сидел… Представьте себе: со всех сторон – осьминог!!! Вокруг бесконечные скользкие вьющиеся тунели, какая-то загадочная переплетающаяся система…
- …И этот спрут попался акуле?! ;
* * * * *
— Эй вы, малокозавры! Гурманы, уркаганы, хулиганы! Помочь взрослым не хотите? — явилась Тарси, навьюченная сухими ветками для костра. — Отклейтесь от безделья!
Она взяла топор.
— Кому дать оснащение?
— Мне! — в состоянии аффекта первым среагировал слившийся с желчно- песочным фоном Цветоед.
Углубившись в податливые песчаные ткани лопаткой, Тарси на секунду засомневалась:
— А ты уже хорошо обо всем подумал?
— Да! Живы будем — не помрём, — глядя задумчиво в небо широкое, умилил он её. — Только голову не задень! — заорал, скукожившись, Мстислав во вьюжную песочную непроглядь. — Орган, достойный внимания и любви!
С трудом отклеив его от песка, сняв круг, потерзав массажным костоломством, отмыв от шероховатостей и подсушив, Тарси вручила ему для работы топор. Но Мстислав убил её планы в кадыке:
— Сначала сто грамм для успокоения нервов!
Не слушая неослабевающие мольбы: “Не надо!”, он прильнул к Феликсу Цаплу, прячущему от него бутылку.
Носитель чёрной энергетики Мстислав Цветоед, в зону которого (уже давно) попал Феликс Цапл, всё больше и больше заражал того разрушительной программой деструктивного энерговируса, приводящей к насильственной смерти тонкого, и, не исключено, впоследствии и физического тела.
- Давай, выплёскивай, что у тебя там! А то у меня сейчас в голове замкнёт: клеммы распаиваются до невменяемости!
Слова Мстислава, как дискета с информацией, действовали гипнотически, задавая ту самую разрушительную программу, за которую потом каждому “заражённому” придётся расплачиваться Судьбой.
Последствия контакта с носителем энерговируса оказались печальными…
Топор вывалился из дрожащих рук Цветоеда и оцарапал ступни Цапла.
— Ладно! — Феликс поставил бутылку. В чём-то их мысли уже блуждали в параллельных плоскостях.
* * *
- Ты как несчастный случай, который ищет себе место, чтоб произойти! - вырвала Тарси стакан у Мстислава. — Выпьете еще! А пока сосредоточься на руках, — она подняла топор.
Мстислав застыл. Тарси, нахмурившись, “зарычала”:
— Я вижу, ты никак не решишь, благодарить тебе меня или нет за то, что я вытащила тебя из “лужи”. Подобно всем детёнышам, ты наплевал на меня после того, как я тебя “облизала”. Чёрного кобеля не отмоешь добела?!
— Ладно, я подумаю, — застыла масляная улыбочка на лживом лице.