* * * * *
Комары царапали напряженные нервы. Туман сгущался. От выпитого начиналась головная боль. Словно палка тупым концом воткнулась в висок. В такой момент лучше всего очутится в постели.
Вдруг Алиса увидела, как губы Тарси (страдающей от нехватки углублённого мужского внимания) коснулись уха Димы:
— Я хочу тебе книжку отдать, — обволакивающе- свистящим шёпотом захлёбывалась она, раздвигая ногами и “кровавыми” пальцами цветы на траве. — Ты поедешь со мной? — ворковала Тарси и украдкой посасывала взглядом Алису, всунув свои губы в Димино ухо.
От умиротворённости и следа не осталось. Алиса осторожно повертела шеей, будто проверяя, какой силы оцепенение нашло на нее... Притупился слух. Всё смешалось в глазах: обвившие ствол дерева лианы, слишком расширившаяся пенящаяся кромка нерестилища...
Потом притупилось и зрение… Стараясь собрать разбегающиеся мысли, Алиса скосила на Тарси глаза:
— А чего ещё ты хочешь?
Та демонстративно надела наушники и включила плейер.
— Тельняшка зазноба мочалка-диверсантка насадка воронка диск чан кратер глушитель шлак горка кучка ковш поддон клок кишка точка жила бормашина экстази! — не сдерживая перечислений и стараясь не впадать в гневливое раздражение, выругалась Алиса. — Всё в кустах! Цветах! И деревьях! – улыбнулась она нахалке, интуитивно отражая ее агрессию.
Тарси, как кенгуру, поскакала на другой конец поляны, изменившись обликом: лишенные подпитки, ее внутренние органы и функциональные системы, подавая сигналы в мозг, вызывали патологические изменения в лице, которое исказилось мерзкой, уродливой гримасой.
Дмитрий, взяв в руки гитару, разгонял скопившееся электричество.
Ёлы-палы, киска! Всё такая ерунда.
Не печалься, киска! Ёлы-пал, иди сюда...
— Что за предрассудки, Алис? — виновато промямлил он. — Простишь? — выразительно повёл бровями в сторону пустой бутылки. — У меня идиотская привычка опекать слабеньких, когда выпью.
— А ты что — общество охраны животных инстинктов? Повеса! Пестик! Предатель! Может, все на свете коварны, лживы, двоедушны? — снова не сдерживая перечислений, она пошла к тарзанке, чувствуя, что пора в воду. — Обеты отмены дозоры измены рокировки рецидивы рикошеты псалтыри… посулы псалмы шквалы ураганы свадьбы содомы фуроры ушу!
Алиса подошла к элегическому дубу и прислонилась к нему спиной, доверившись Божественным автоматизмам. Они не заставили себя ждать — сделали всё сами...
Комариный ураган прекратился так же внезапно, как и начался. Стало удивительно легко, все чисто и спокойно. Будто и не было комаров, ночных ползаний по спине...
Алиса вознесла руки, ловя тарзанку. Откуда-то с вершины дерева донёсся глухой, но сильный шум, точно плеск водопада с разверзшихся высот. С дерева низвергся человек. Крепкие руки подхватили девушку под локти и задержали, подняв в воздухе. У неё возникло такое ощущение, будто она высоко-высоко взлетела на качелях. Приятное тепло разлилось по всему телу. Перед глазами неожиданно возникло поле, усеянное васильками.
— Ты кто? Йог из Шамбалы?
— Я Джим, — прозвучал уже знакомый голос (слабо доносившийся недавно сверху;). — Вы мне не даёте медитировать: я только смотрю на вас сквозь зелень и слушаю.
Джим вернул Алису на землю. Его руки легли ей на плечи.
— Да, да, ты кто? Йетти? Джин из бутылки? — подбежавший к ним Дмитрий очень хотел раззнакомиться. Он просто рвался в бой! — Разве можно так грубо вламываться в хрупкий внутренний мир девушки?
— Уйди в себя, — спокойно обратилась Алиса к Дмитрию, не отрывая взгляда от васильковых глаз незнакомца и наполняясь вешними ручьями. — Тебе надо многое пересмотреть, с чем-то, может быть, даже и расстаться... — улыбаясь, говорила она, обращаясь к одному и глядя уже на другого…
— А чего это он тебя обнял?
— Мне хочется обнять весь мир. — Джим направил к Дмитрию свои руки, как бы идущие на воздушное объятие.
- …А мне — отдать свою любовь, всю себя, без остатка, — подняла глаза к небу Алиса, - Ангел мой.
* * * * *
- Ребята, у кого там свадьба намечается? Не забыли? — Нельса взяла Тарси за руку и подвела ее к жениху.
Мрачен, как комар в пробирке, Феликс Цапл напару с Мстиславом Цветоедом систематизировали остатки бутыля.
— Не всякая жизнь заканчивается смертью, иногда свадьбой... — захлебнувшись словами, Цапл бросил через плечо опустошённый стакан.
Его неуклюжий выпад в защиту здравого смысла озорница Тарси совсем не восприняла как личное оскорбление.
— Не слышала ещё более вздорных обобщений! Но тронута твоей заботой об участи многочисленных жертв неправильного тупикового финта, обречённых на верную однажды гибель, разбившись о самих себя! — заразительно смеялась она.
Но ей не удалось вернуть беднягу в русло гражданского оптимизма.
- А у кого-то вообще не раскрылся парашют, — продолжал Цапл. Глаза его потемнели, увлажнившись слезой, — Малаканин, Гоголь, дева Марина, Гыга, Змей, Рафаэль... Пусть земля им будет пухом. Не знали они, как правильно укладывать парашют. Кажется, вышли из сказки, на минуточку вбежали в эту жизнь, разбились о неё и исчезли, совсем не готовые быть здесь, среди обыкновенных людей.
О милых спутниках, которые наш свет
Своим присутствием для нас животворили.
Не говори с тоской: их нет.
Но с благодарностию: были9.
- А, может, они не исчезли, а стали частью всего: и облака, и звери, и вода, и деревья, и свет, и музыка? — улыбались ребята, увещевая так опечалившегося товарища.
Но когда с небес слетает
Вслед за бурями весна:
В мёртвом снова жизнь играет,
Солнце греет семена;
И, умершие для взора,
Вняв они весны привет
Из подземного затвора
Рвутся радостно на свет:
Лист выходит в область неба,
Корень ищет тьмы ночной;
Лист живет лучами Феба,
Корень — Стиксовой струёй.
Ими та;инственно слита
Область тьмы с страною дня9…
Дмитрий зачерпнул ковшиком чай из котелка и разлил по стаканам…
— Пейте все! Какую сильную радость должна испытывать вода из этого ковшика, выполнив своё предназначение, и затем, пройдя очистку, вернуться в свою первоначальную реку, где она восстановит свою собственную природу, найдёт успокоение и совершенство!
— Так и человек… — откликнулся Джим.
— Мне вода нужна только чтобы виски ею разбавлять и купаться! — определил слово ”вода” сам через себя Мстислав, наверное, надеясь насладиться произведённым эффектом.
Но его диалектическую диаду негде было повесить…
— Пять клиновых листьев тебе на плечи! И орден ёлки- палки! — с ураганом смешали его ребята. — Разговор не клеется потому, что французы по-русски ни бум-бум, — шутили они. — Дыра и есть дыра. Плюнь и разотри!