Пузыря подол балахона, бежала с берега Алиса. «Дойди до пуповины! Шарики за ролики задвинь. Клин вставь! И калёным пасом гол забей в ворота, сложенные из барьеров чёрствости, усталости и казёнщины!»… Плащ Алисы, будто сражаясь с бечевой, надувался словно веселящим газом. Как шаровая молния она куда-то летела, входя в клинч, который кто-то держал… В предтечу…
- Берегись, осётры! – послышалось где-то вдалеке: Дмитрий по-рэпперски заложил указательный палец под средний…
* * * * *
В глазах Есении, стоявшей на пирсе, зарябила мелкими волнами поверхность реки, и заструилась мерцающим дождём стая золотых рыбок. Вглядываясь в глубину, она увидела остроносых осётров, а у прибрежной коряги — затаившуюся чёрным поленом зубастую щуку…
Впечатление этого рокового ихтиологического момента соединилось с единым узором, называемым жизнью… Девочке очень хотелось, чтобы осётры вовремя заметили хищницу и юркнули в густые заросли водорослей. Она решительно подняла камень…
Тень от широких крыльев вспорхнувших куликов долго билась на водной глади, подняв тревогу и оставляя сзади солнечные зайчики. Есения радостно улыбнулась, вздохнув с облегчением, и отбросила камень в сторону.
Клубясь, через бездну плыли облака. Сдвигающееся к “каменному” горизонту солнце играло над водой и прогревало икринки в небольшой заводи. Вода в ней казалась живой и кишела какими-то крохотными червячками. Оболочки же икринок, из которых вышли мальки, не отрывались, а плыли вместе с ними, как воздушные шарики.
— Пока эти маленькие рыбки вырастут в больших осётров, я уже окончу школу и буду работать.
- А школьное обучение (к тому времени) может уже будет заменено перезаписью в мозг (через чипы-микросхемы) переодически обновляемых знаний, адекватных возрасту. – заметил Юст. - Выборочно-целесообразная память! Знания, умения… сформированные из самой полезной информации и навыков, необходимых для выбранного ребёнком пути.
«Свет есть во всём, даже в информационных технологиях вашего бренного мира! Снимайте же скорее с себя огрубевшую кожу столетий, чтобы вам было легче догнать нас, ибо завтра не узнаете нас, - звали облака. – Бросьте чемоданы мудрости, ибо они смешны и ничтожны. Следующий по уму уже растение.»
Пронёсся живой ветерок, потянув за собой вязку разнопёрстых надувных фигурок в руках Есении.
Вдруг Кошка вздрогнула и поднялась на воздух. С минуту она ещё качалась над землёй, но, подхваченная ветром, стала подниматься всё выше и выше, представ, наконец, на фоне небесной синевы в искристом солнечном ореоле.
- Ну что… отпускаешь свои шарики!? – с вопросительными знаками в глазах Юст придержал вырывающуюся из рук Есении связку.
- Пожалуй… Продавец воздуха что-ли?
- И пусть несут они нас в ту равнину, где пасутся Звёзды!!! – с восклицательным многозначением подхватил Дмитрий этот порыв.
Сверху на них смотрели ещё не распроданные надувные рыбы, жар-птицы, зайцы, медведи, коты, драконы, змеи, жирафы и львы.
— От-пус-ка-ем!!! — они дружно разжали пальцы, смеясь.
Остолбеневшие островитяне смотрели на идущих на полной скорости ввысь… разом описав глазами в небе дугу наподобие радуги. Их просиявшие лица были довольны. Дети, будто весёлые гоблины, пищали, прыгали и смеялись. Ведь что-то поднялось из этого хаоса, что-то абсолютно чёткое двигалось вверх по направлению.
* * * * *
От набухших почек и смолы, растопленной солнцем на соснах, пахло крепким бодрящим лесным настоем.
— Товарищи! Вы мобилизовали и актуализировали во мне и моих соратниках все лучшее качества, свежесть чувств! Понятно, что кончилось для нас что-то сегодня и что-то новое началось! — сгоняя злую мошкару с белого чуда, раскинувшегося у ног, Ильич умиротворённо убирал разбросанный хлам и ошмётки грязи вокруг молодого боровика, очищая не просто клочок земли, покрытый цветами, а Землю, нашу кормилицу, огромную, но хрупкую; судьба которой зависит от каждого из нас.
Изваятельский подобрал раздвоенную веточку и, взявшись обеими руками за её концы, напоминающие фасонно оттопыренные пальцы, нагнулся и пошёл с ней бродить по поляне, на всякий случай, оглядываясь на забывших закрыть рты ребят. Он осмелился даже в шутку придать женственный оттенок своим движениям. Но, заметив недвусмысленные побуждения разума Мстислава Цветоеда, с переполненным желудком выскочившего из дремоты, Изваятельский сразу же исправился:
— Млеко?.. Яйка?.. Водка у тебя есть, еды я ещё принесу, — продемонстрировал он истинно мужское единодушие, снизу вверх глядя на Мстислава, выставившего солнцу крошечные соски.