Вернувшись в управление, Майнер поручил своему помощнику узнать всё о Джулии Риччи и её ребёнке.
Спустя три дня комиссар Майнер сидел за столиком уличного кафе, пил минеральную воду и наблюдал за птицами. Аккордеонист играл весёлые мелодии. Припекало, пришлось пересесть за другой столик, где зонтик защищал от палящих лучей.
Карл Шипка опоздал на целых двадцать минут. Комиссар поворчал для порядка, а потом велел докладывать.
— Ну, что удалось раскопать по этой… Джулии Риччи?
— Вообще-то, дело мне кажется тухлым, — сказал Шипка. — Но попробовать покопать можно. Нащупал я одну ниточку… Значит так. Была такая Джулия Риччи — красивая девушка семнадцати лет, дочь предводителя артели рыбаков, родом из Лидо-ди-Езоло.
— Это где-то рядом с Венецией?
— Да. Курортный городок на берегу Адриатического моря. За ней ухаживал какой-то священник, или монах. Известно даже имя — Пьетро Пеллигрини.
— Вот как, — воскликнул Майнер. — Чёрт возьми, всё сходится! Но, как же обет безбрачия?
— Да, верно, целибат мешал ему жениться на девушке, но вовсе не мешал соблазнить её. Короче, от него она имела ребёнка, но дитя родилось мёртвое.
— Вот как! Хм… А что же с самой Джулией?
— Она умерла от послеродовых осложнений. Это достоверно известно — есть документ. Похоронена в том же городе. Но самое странное — после этого случая внезапно исчез и сам Пьетро Пеллигрини.
— Как исчез? Куда? — спросил Майнер, бросая в рот леденец.
— Неизвестно.
— Ушёл в монастырь замаливать грехи под другим именем?
— Нет никаких сведений.
Шипка хлебнул чаю и хрустнул печеньем.
Причмокивая губами Майнер сидел неподвижно и размышлял.
— Фульвия Серра утверждает, что барон Габор — это и есть Пьетро Пеллигрини, — сказал он наконец.
Шипка чуть не захлебнулся.
— Да вы что, шеф… Хотя, почему, очень может быть! Сменил личину, так сказать.
— Но, может быть, это бред самой Фульвии.
— Кто знает… У них, у психов, всё не так просто, — сказал Шипка. — Давайте сопоставим. Кто такой этот барон Габор? Человек из ниоткуда! Он появился в нашем городе, как снег на голову, быстро стал завзятым игроком в покер.
— И эта Фульвия Серра — бывшая служанка Джулии… Тоже явилась сюда…. Ты ещё говорил про ниточку…
Шипка усмехнулся, поставил кружку на столик и сказал:
— Ниточка вот какая. Завещание Габора. Оно уже вступило в силу. Своё имущество он завещал некоему Яну Блатасу, Фульвии Серре и большую часть — Виоле Висконти!
— Виоле? Но ведь она была его содержанкой…Что это он так воспылал к ней любовью, что даже часть имущества оставил! — удивился комиссар.
— Трудно сказать.
— Надо будет повидаться с Мирославом Липским — он имеет связь с Виолой.
— Но, вероятнее всего, она почти ничего не скажет нам о бароне. Не знает, — заметил Карл Шипка.
— Согласен. А вот этот… как его… Ян Блатас… Кто он такой?
— Кое-что узнал о нём… Адвокат «средней руки». Чаще всего бедствует. Имеет свою маленькую контору. Но это громко сказано — там он появляется нечасто, окна грязны и вообще — кабинет запущен.
— Ну хорошо. Есть на него что — нибудь?
— Он был уличён в мошенничестве. В прошлом году. Взял крупную сумму с доверителя на передачу взятки якобы знакомому ему судье, но фактически присвоил деньги себе. Благодаря связям Габора избежал наказания. Ну, можно ещё чего-нибудь нарыть.
— Попробуем поговорить с ним имея на руках этот козырь, — сказал Майнер.
— И ещё — он частый посетитель притона на Кармелитской.
— Это напротив костёла?
— Да.
— Что там? Девочки, опиум?
— И то, и другое, но больше последнее.
Ступеньки вниз были тщательно вымыты, но казались древними, выщербленными тысячами ног.
Он всё же добрался до низа подвала, шагнул в комнату и огляделся. Лампы освещали скудную и смрадную обстановку. На убогих лежбищах, которых трудно назвать кроватями, трупами застыли люди. В окружающем полумраке он заметил, как одна из фигур зашевелилась. Из полумрака выглянуло сморщенное лицо.
— Приятно, что сам господин комиссар посетил нас, — хриплым голосом заявил китаец. — Хотите выкурить трубочку? Это вас утешит. Все ваши проблемы как рукой снимет.
Майнер схватил хрупкую шатающую фигуру за шиворот так, что треснула рубаха.
— Слушай, ты мне зубы не заговаривай. Мне нужен Блатас. Ян Блатас. Знаешь такого?
Китаец закивал, улыбаясь жёлтой, щербатой улыбкой.