Глава первая
Техас, июль 1921 года.
Пыльный бордово-красный холм, усеянный пустынченскими травами и колючими кустарниками, возвышался над прелестнейшей, но одиноко располагавшейся деревенькой. Серые камни, напоминающие очертаниями и видом древние гробницы, вплотную прилегали к поселению, словно стена, по замыслу строителя; руины огибали деревянные домики. Несомненно, деревня была небольшой, и находилась в довольно запыленной низине, построена она была достойно и была самым примечательным местом. Разумеется, суровый климат пустыни давал о себе знать, и поэтому обычно на продолжительные и утомительные пешие прогулки из местных жителей никто и не решался. Но не все были осведомлены и проинформированы на этот счёт.
Невысокий молодой мужчина, спотыкаясь, спускался по насыпи к поселению. Он шел покачиваясь, оставляя за собой алый след крови, сочащейся из голени. Пройдя еще немного, приблизившись к высохшему пруду, он покачнулся и упал замертво.
***
Уэймут, апрель 1943 года.
Солнечное утро застало семейство Вэннервилль за завтраком. Глава семейства, мистер Оливер Вэннервилль, добродушно улыбаясь, намазывал тонкий слой масла на свой тост и с удовольствием наблюдал за остальными завтракающими. За столом собрались самые близкие родственники мистера Вэннервилля: его сестра, Аугустинн - тщедушная пожилая женщина, облаченная в бесформенную робу, чей венчик седых волос виднелся из-под домашнего чепчика; коренастый племянник Бенджамин, единственный сын вышеупомянутой леди, поедающий в то самое мгновение омлет и старшая дочь Аманда, обладательница растрепанных, вьющихся волос и достаточно миловидного личика, на котором застыла неизменная таинственно-проказливая улыбка. Единственная из обитательниц дома, не пожелавшая присутствовать за утренней трапезой, была любимица хозяина дома, младшая дочь Линнет.
- Ах, Оливер, скажи мне на милость, почему душечка Линни так исхудала и отказывается от еды, - запричитала миссис Вэннервилль, толкая локтем сына, чтобы тот присоединился к ней. Тот молча жевал гренку, спокойно уставившись в стену, проигнорировав слова матери.
- Это мне неизвестно, сестрица. Если Линни отказывается есть, может быть у нее на это есть определенные веские основания, - задумчиво пробормотал мистер Вэннервиль, взяв чашку чая.
В комнате воцарилась тишина. Старшая дочь Аманда улыбнулась тетушке и посмотрев на отца, позвала служанку, которая стояла рядом со столом.
- Марджери, - обратилась к служанке Аманда, - попроси мисс Линнет спуститься в чайную, ей пора уж вставать и присоединиться к нам.
Кивнув, Марджери упорхнула из чайной и заковыляла на второй этаж, более светлый, чем нижний, где располагалась, собственно говоря, спальня юной мисс. Постучав в дверь, женщина с явным неудовольствием стала ожидать ответа.
- Входите, - раздался звонкий голос девушки.
Служанка покорно вошла в освещенную спальню. Юная мисс Вэннервилль сидела на самом краю своей кровати и рассеянно расчесывала локоны гребешком, уставившись куда-то в стену.
- Тебе что-то нужно, Мардж, - приветливо осведомилась Линнет.
- Ваш батюшка и старая леди просят вас спуститься к ним в чайную. Завтрак в самом разгаре.
Устало улыбнувшись, Линнет очаровательно поправив воротничок платья, заключила.
- Я спущусь, Мардж. Можешь идти.
Через пятнадцать минут Линнет спустилась завтракать. Увидев отца, она заулыбалась и села на крайний стул. Тетушка Аугустинн едва не подпрыгнула, облившись чаем.
- Линни, ну наконец ты образумилась, - всплеснув руками, оживленно заговорила тетушка Аугустинн, - чего желаешь поесть? Ты только взгляни, здесь отличные булочки и пирог с меренгами, - подвигая тарелки к племяннице, затараторила старушка.
- Спасибо, тетя, я буду только чай. Кстати, доброго вам утра.
- Угу, - с набитым ртом буркнул Бенджамин и вновь погрузился в свою тарелку.
Покончив с завтраком, Линнет решила отправиться на почту. Она ожидала известий, которые могла бы почерпнуть исключительно из письма, содержание которого, как ей казалось, было многобещающим.
Едва Линнет перешагнула за порог в компании кухарки мисс Присц, остальные обитатели дома дружно начали обсуждать увиденное. Встревоженная миссис Вэннервилль делилась с братом своими переживаниями.
- Дорогой мой, я очень встревожена за твою дочурку. Ты видел? Она в очередной раз отказалась завтракать, - истерично заявила Аугустинн, обращаясь к брату, - кухарки уже не желают готовить для нее. Ну, вот объясни мне, любезнейший мой, как можно быть такой настолько несговорчивой и упрямой, как можно не прислушиваться к моим ценным рекомендациям? Я опасаюсь за здоровье малышки Линни. Может быть, лишь твое, драгоценный братец, родительское слово для нее куда более авторитетно, нежели чем мое?