- Если это так, то мне очень жаль нашего гостя, но более жаль мне тебя. Откуда в тебе, сестрица, столько душевных сил, чтобы иметь такую стойкость духа и ухаживать за больным?
- Я и сама не знаю, дорогая, - нервно засмеялась Линнет, - возможно это потому, что я безоглядно полюбила этого человека...
- Что, - удивленно переспросила Аманда, желая удостовериться в том, что она расслышала сестру правильно, - ты его любишь? О, Боже, неужели?! Я не подозревала, что этот достойный во всех отношениях господин сможет покорить твое сердце. Хотя, вспоминая ваш с ним танец... Уж чересчур страстный... Скажи, а давал ли он тебе надежду? Какими-нибудь фразами, поступками? Не бывает ведь беспочвенной любви, которая, подобно грибу, выскакивает на полянке!
- Не могу не согласиться, но не могу и утверждать, что любовь бывает беспочвенной, - иронично пробормотала Линнет, - но в этом случае, спешу тебя успокоить, не было ни малейшего признака того, что я небезразлична мистеру Гильдебранду. На мой взгляд, он ни разу не намекал мне на подобные чувства. К счастью, мои чувства к нему безответны...
- Ну что ты такое говоришь, - сердито пробурчала Аманда, - какое же в этом счастье, если любимый тобою мужчина, игнорирует тебя и обрывает все твои начинания, обращенные к нему? Разве это счастье, Линни? Ах, какая же ты еще молодая для этого...
- Для меня - счастье, - спокойно добавила Линнет, - только подумай, если бы и он любил меня, то сразу же пошло бы столько кривотолков и сплетен! А ты ведь знаешь, как я не люблю, когда кто-то, не знающий человека в полной мере, начинает обсуждать его симпатии и личную жизнь. Это настолько омерзительно!
- Он истинный джентельмен, Линни. Не думаю, чтобы он мог позволить какому-нибудь идиоту распускать слухи о своей избраннице.
- Возможно, ты и права, сестра, но я не могу и не имею желания каким бы то ни было образом мешать мистеру Гильдебранду. Быть может, в его родной Австрии есть женщина, которую он любит и которая любит его. О нет, Аманда, не берусь даже за подобное. Как говорится, отдайте любимых в руки Божьи, и сам Господь распорядится их судьбой. Не мне быть его любовью, Аманда...
- Как дрогнул сейчас твой голос, Линни. Предательски дрогнул. Сколько бы ты мне не говорила о том, что не желаешь мистеру Гильдебранду досаждать своей любовью, внутренне ведь ты не согласна с этим.
- Тебе показалось, - неискренне засмеялась Линнет, - я с чистым сердцем могу сказать тебе, что не претендую на мистера Гильдебранда.
- Глупости все это и издержки нашего глупого пуританского общества. Времена королевы Виктории давно уже минули, времена, когда церковь всем наступала на пятки и запрещала любить. Эх, Линнет, надо быть чуть более раскрепощенной и не бояться своих желаний. Ты, чай, не современница Шарлотты Бронте. Брось всю эту напускную святость! Перестань быть такой уж святошей.
- Как странно ты рассуждаешь, сестра. Я не верю своим ушам, слушая все это. С каких пор ты стала такой вольнодумкой?
- Дурочка, я всегда такой была. Правдолюбкой и искренной натурой. И если бы я встретила такого мужчину, то в отличие от тебя, не стала бы изображать из себя черти что, а перешла бы к атаке. Рассказала бы о своих чувствах и быть может, даже что-нибудь да и позволила... Какую-нибудь вольность...
- Как же ты изменилась, Аманда. Твои слова - слова женщины. Никогда бы не подумала, что ты станешь такой...
Аманда лишь расхохоталась и повесила трубку, нажав на рычажок. Стерев каплю пота, стекшую с виска, Линнет обреченно вздохнула и сама повесила трубку.
Развязав с головы тюрбан, она перекинула на руку полотно, и поспешила вниз. Было время обеда.
Глава девятая
После скромного обеда Линнет решила уединиться с книгой в малой гостиной на нижнем этаже. В этой гостиной обычно семейство Вэннервилль встречало гостей. Красиво обставленая комната была лицом поместья и образцом английской практичности и американской предприимчивости, совмещая в себе предметы удобства с занятными декоративными вещицами, украшенными витиеватыми узорами. Расположившись на яркой цветастой тахте, обитой жестковатой соломой, девушка с удовольствием читала одну из потрепанных книг, которые хранились в библиотеке мистера Вэннервилля, но не представляли особой ценности и подолгу держались в пыли.